Вероника Кучеровская: "Я больше склонна к эпатажу, чем наши студенты"

Как бы много ни было художников в наше время, количество здесь никогда не перейдёт в качество. Нужно многим заболеть, потом переболеть и не излечиться, тысячу раз пережить, выносить, выстрадать, чтобы стать настоящим мастером. Добавьте к этому гены, талант, способность на поступки, и тогда портрет немного начнёт прорисовываться. Вот такого творца мы вам и представляем. Вероника КУЧЕРОВСКАЯ – потомственный художник, дизайнер, искусствовед, преподаватель, выпускница знаменитой «Мухи» - Ленинградского высшего художественно-промышленного училища им. В.И. Мухиной.

Сегодня её основное занятие – учить студентов жить в искусстве. Она доцент, заведующая кафедрой дизайна и технологии обработки материалов ПсковГУ. Но всё равно она всегда остаётся художником, творцом. И наш разговор с Вероникой Васильевной об искусстве, о художниках и, конечно, о студентах и древнем Пскове.

Куда исчезают дизайнеры?

- Ваша основная работа связана с преподаванием в университете, а как, на ваш взгляд, молодые псковские творцы могли бы преобразить Псков?

- Сейчас я вижу задачу больше для дизайнеров. В Пскове достаточно агрессивная среда, отсутствует культура вывесок, рекламы. И мы даём студентам задание по оформлению праздников, по возможным вариантам вывесок, указателей. Мне жаль, конечно, что наши труды не используются городом. Вот есть дипломная работа по представлению Года Довмонта в Пскове – хорошо сделано, висит у нас на факультете. Да, был объявлен конкурс, и наша работа не прошла, но в результате никакой знак так и не утвердили. И если бы город шёл навстречу и при этом каждый чиновник не считал себя дизайнером, хотя бы прислушивались к мнению специалистов, то можно было бы многое сделать. Нам вообще нужно, чтобы власти начали доверять специалистам в разных отраслях, а не делали вид, что сами во всех вопросах сведущи и хорошо разбираются.

У нас сейчас девушка сделала большой курсовой проект, возможно, даже на диплом возьмёт тему: «Организация городской среды». Там всё: и указатели, и вывески, и подписи к памятникам, и информационные стенды. Но во что это выльется, будет ли как-то использовано, пока не знаю. Может быть, и мы в этом отношении с городом слабо связаны.

- А вы знаете, с кем вы должны контактировать в городе по таким вопросам?

- Городской комитет по культуре - с ними у нас пока небольшой контакт есть.

- А студенты берутся за такие работы с охотой, с необходимостью, с ощущением, что их заставляют?

- Точно не заставляем. Когда идёт процесс выбора темы, стараемся, чтобы был обоюдный интерес. Мы предлагаем темы, но студент сам выбирает, интересно это ему или нет.

- А куда потом исчезают дизайнеры-выпускники? Ведь их практически не видно в псковском общественном пространстве?

- А вы знаете, наверное, среда их поглощает. Потому что когда выпускник приходит работать, например, на типографию, то начинается обычная текучка, где каждый заказчик руководит процессом: чаще всего им меньше всего нужно сделать грамотно, а нужно поярче. Пусть аляповато, но зато сразу увидят – такое мнение. И противостоять этому сложно. Тем более молодому дизайнеру. Есть и те, кто дистанционно работают на другие регионы - фрилансерами, другие поступают в магистратуру. Многие просто уехали – в Ригу, в Санкт-Петербург.

- А какие-то инициативы по преображению города вы со студентами проявляли?

- У нас были различные инициативы. Однажды делали варианты детских площадок: у студентов был такой проект, где они разрабатывали индивидуальные решения. До воплощения дело не дошло, никто нам не дал это довести до внедрения. На защиту проектов наших студентов пришёл представитель компании, нам начали говорить о соблюдении безопасности конструкций, предъявлять массу иных требований. В то же время следом в городе стали появляться купленные дорого стандартные детские площадки. Хотя у нас же очень инициативный специалист работает – Владимир Бердышев, он был готов воплощать проекты наших детских площадок, предлагал: давайте сделаем стройотряд, нужен только стройматериал, и мы за лето воплотим все проекты в городе в жизнь. Он в свою студенческую бытность в Иваново с друзьями много детских площадок своими руками построил. То есть инициативы есть, но они вязнут и останавливаются. Может быть, и у нас опыта менеджерского нет, чтобы всё это двигать во власти. Да и опыт общения с чиновниками тоже отсутствует.

- А могут появиться инициативы, которые не упрутся в чиновника, а связаны лишь с творческим воплощением?

- Само открытие кафедры дизайна в ПсковГУ – это уже результат нашей инициативы и труда. Скоро мы в третий раз будем проводить фестиваль дизайна – это наша инициатива, которая подкрепляется тем, что нам это интересно. Приглашаем гостей из Санкт-Петербурга, из латвийского Резекне, Беларуси, организуем международную плакатную акцию. Помню, был отличный диплом по реконструкции Дворца детского творчества, специалисты были в восторге – это было то, что нужно. Но до воплощения, опять же, дело не дошло.

В Пскове вновь появился андеграунд

- А должны ли художники, дизайнеры каким-то образом эпатировать горожан, чтобы пробуждать их к жизни, к любви к своему городу?

- Молодое поколение сейчас не склонно эпатировать, мне кажется, я больше склонна к эпатажу, чем наши студенты. Тем более что эпатажем уже все и «наелись». Да и эпатажными могут быть не только художники, или не обязательно художники и дизайнеры – очень много эпатажных студентов с других факультетов, и выглядят они соответствующе.

Дизайнеру и художнику нужен не столько эпатаж, сколько постоянная внутренняя работа, у них постоянно должен «скрипеть» мозг, он постоянно должен думать.

- Можно в ближайшем будущем ждать от молодых псковских дизайнеров какого-то выплеска, прорыва?

- Нужно ждать. А также их нужно подталкивать, подпихивать, чтобы просыпались. Но вообще воспитать творческую личность сложно. Опять же, реформа нашего образования не способствует улучшению. Если в советские времена или даже когда мы открывали кафедру, были нормы, когда на одного преподавателя приходилось четыре студента - малочисленная группа считалась нормой, то сейчас никаких особых норм нет – 12 студентов на преподавателя. Если раньше было 40 контактных аудиторных часов в неделю, то теперь еле-еле 30 и 27 часов, а то и меньше. А это всё влияет. Когда передаёшь опыт, долго сидишь с одним студентом, думаешь, показываешь, поправляешь – это одно. А если давать задания на самостоятельное изучение – это другое. То есть главная задача -  научить думать, показать пример, алгоритм, чтобы он понял, как нужно мыслить, как обобщать – и на это надо время. Если раньше срок обучения был пять лет, то сейчас на один год меньше. А народа учится больше. Не зря же сейчас и в других творческих учебных заведениях об этом говорят, в той же «Мухе» - там тоже раньше было пять лет обучения. Потом сократили. Потом опять увеличили. Пройти школу дизайна – это достаточно сложный и длительный вид обучения.

- А какой самый запомнившийся творческий поступок ваши студенты сделали?

- Был случай. Я им рассказывала об авангардистах. Видимо, отложилось. Потом через какое-то время у них было задание покрасить парты и студенты их выкрасили в авангардном стиле, разными цветами - мне тогда декан высказывал, что думает по этому поводу. Но парты не перекрасили, они потом так и жили трехцветными (Улыбается). Было очень весело. А потом мы переехали, парты списали. Но где-то в подвалах я натыкалась на одну из них.

- Возможно, когда-нибудь такая парта больших денег будет стоить… А в вашей практике было что-то безумно-творческое?

- Не знаю… Мне, кажется, что пока не было (Улыбается). Хотя можно сказать, что мой переезд из Питера в Псков двадцать пять лет назад и был таким поступком.

- В Пскове среди творческой интеллигенции многие совершали такие переезды. Творогов, Спегальский, другие псковские реставраторы, архитекторы тоже из Ленинграда перебрались. И след свой оставили в Пскове очень мощный, видимый, запоминающийся. Вспоминаете себя ленинградкой, петербурженкой?

- Бывает. Ведь я с младенчества и до сознательных двадцати пяти лет в Петербурге росла, жила, училась, мои родители рядом. Мамы, к сожалению уже нет с нами, а папа и сестра и сейчас там живут. А я в Псков тогда направилась, потому что вышла замуж, потом трое детей. На самом деле, я сейчас вспоминаю, что у меня была мечта жить в небольшом городе. Так что она сбылась.

- Говорят, что сила пассива сегодня в Пскове у людей потрясающая, такую колоссальную силу не часто встретишь, и не только средний и старший возраст отличается этим, но молодёжь здесь очень равнодушная и пассивная. Что можете сказать о своих студентах?

- Есть и активные. Конечно, и среди студентов люди разные. У нас в одной из групп есть очень активная староста – по первому образованию она музыкант, сейчас поступила к нам - так вот она умеет работать со сверстниками. Обычно студенты-дизайнеры непростые – в общефакультетских мероприятиях не очень горят желанием участвовать. А вот нынешние студенты и в концертах задействованы, и сценки какие-то ставят, и газеты выдумывают. Но политика им точно не интересна. А вот косплеем (изготовление и переодевание в костюмы известных персонажей - ред.) занимаются, фестивали делают. Наши выпускники продолжают делать фестиваль Art Stream, который уже несколько раз проводили в Пскове. Они нашли свой мир и ушли в него - своеобразный андеграунд.

- То есть в Пскове тридцать лет спустя вновь появился андеграунд?

- Может быть, не в полной мере андеграунд, как его привыкли понимать раньше, ведь запретов на него нет - чем хочешь, тем и занимайся. Но попытка себя противопоставить есть: той лживости, которая есть вокруг, в том числе исходящей от чиновников, неискренности мира, той внешней оболочке, которая вокруг сложилась. Они как бы говорят, что вы сами по себе, а мы сами по себе будем заниматься, чем хотим.

- То есть молодёжь действительно стала формировать свои параллельные площадки, как и раньше, в конце 80-х годов прошлого столетия?

- Да, начинают формировать свои течения. И их уже видно: Art Stream, косплей, другие направления. Когда им оказывают помощь, предоставляют площадку – тогда видно лучше. А так они где-то по углам в своём мире это делают.

Постоянно слышишь: если художник, значит пьяница

- Как вы считаете, у художника должны быть ученики? У вас они есть? Раньше, в старые времена из подмастерьев художника часто вырастали знаменитые живописцы.

- Мои ученики – студенты (Улыбается). А как ученики художника – у меня только те, кто готовится куда-то поступать. Чтобы кто-то всегда был рядом в моменты творчества – это сложно, это процесс закрытый, и допускать в него посторонних могут немногие. Но я знаю таких мастеров, которые ведут и взрослых, и группы юных учеников.

- А если помечтать, что бы вам, как художнику, хотелось, чтобы в Пскове для художников возникло?

- Для каждого художника благоустроенную мастерскую для начала. Потом чтобы пенсия у художников была нормальная, потому что они относятся к самым социально незащищённым слоям жителей. При Советском Союзе трудовой стаж художника шёл с момента вступления в Союз художников, с первой выставки. А сейчас такого понятия нет, и художник, уходя на пенсию, получает минимальную пенсию – около шести тысяч рублей, а при условии, если что-то подтвердит справками – 7-8 тысяч. Такая пенсия ждёт всех художников, кто занимается только творчеством. И хотелось бы, чтобы художникам государство оказывало какую-то материальную поддержку.

- А что художники могли бы дать городу?

- Уже дают, что могут. 22 школы получили в подарок художественные галереи. Первую когда-то подарили 11-й школе Пскова. Каждый псковский художник отдаёт в дар городу свои картины, из них составляются художественные галереи – 30-40 картин, их дарят всем общеобразовательным учебным заведениям в городе. В нынешнем году такую галерею в подарок получит новая школа, строящаяся в Борисовичах, на Завеличье.

- Сегодня певцов слишком много, видимо, срабатывают песенные шоу по телевизионным каналам. А художников может быть слишком много?

- Мне сразу вспоминается, как наш псковский искусствовед Тамара Васильевна Шулакова рассказывает историю, которую, в свою очередь, поведал ей знаменитый реставратор Савва Ямщиков - он для каких-то физиков читал лекцию о Пскове. И один из них сидел и всё что-то считал, а в конце лекции задал вопрос: «По вашему рассказу и моим подсчётам в средневековом городе было столько-то церквей, во всех росписи стен, иконы, и получается, что каждый второй в Пскове был художником?». На что Савва Ящиков просто ответил: «Так оно и было». Поэтому в Пскове художников много, и это нормально.

- Как живётся художнику в таком городе?

- Художнику в Пскове живётся комфортно – всё-таки всё время творчество перед глазами. А сложно с отношением к художнику. Приезжаешь в соседний Резекне в Латвии – там любого художника холят и лелеют, выставляют его работы. Также трепетно относятся к своим поэтам, писателям – вообще к людям творчества. Жил поэт – любитель жизни во всех проявлениях: женщин, водки и всего прочего – когда умер, ему ставят памятник, его одноклассники рассказывают о нём, говорят, что это наш поэт. И все гордятся им. И неважно, как он жил. А у нас же постоянно слышишь: если художник, значит, пьяница, и зачем нам смотреть на его работы, если мы его видели в том или ином, даже неприглядном виде. А ведь совсем неважно, в каком виде его видят, важно, что он делает. А как жаль, что их работы часто совсем теряются, когда они уходят. Нужно художественные галереи поддерживать, а политика у нас не на поддержание, а наоборот. Вот галерея Современного искусства в Доме Сафьянщикова опять под вопросом: будет или нет, дадут мастерские или нет.

Остановите поезд, я сойду!

- До нашего времени в Пскове дошли древние храмы, постройки, стены, которые очень искусны и живописны, и это наше единственное наследие, которое помнят веками. Многое нам остаётся и с советского периода. А как должны сегодняшние творцы выплёскиваться в общество, в мир, чтобы их помнили веками?

- Живописец он чаще всего не на виду, он не скульптор, и не архитектор. Если в советское время художественная культура была значима, так это благодаря очень чёткой организации. Был Художественный фонд и любой завод, фабрика, организация, вплоть до школ и детских садов, оставляли там свои заявки, если хотели, чтобы их здание, помещения, территории художественно оформили. В Художественном фонде была специальная комиссия, которая отвечала за качество – они давали заказы разным художникам, те делали эскизы, проходило утверждение эскизов, потом принимали саму работу, смотрели, как она выполнена. И всё это оплачивалось - у художника была так называемая гарантийка, когда каждый месяц ему выплачивали какую-то сумму, и было гарантировано, что на эту сумму он получит заказ. Деньги выделялись специальной графой на каждое предприятие, которые нужно было потратить исключительно на оформление. И это из этих денег писали, например, многочисленные портреты Ленина. 

В советское время художественной культуре действительно уделялось значительно больше внимания. Так же, как и образованию. 

Папа у меня вспоминает 60-е годы – как золотое время. Он мог ткнуть пальцем в любое место на карте Советского Союза и сказать, что на пленэр поедет туда, и ему оплачивали билет туда-обратно, высылали на место пребывания стипендию. Кстати, билет ещё можно было «остановить» в любом месте. Он ехал на поезде – понравилось ему место или город, - он мог сойти, «остановить» билет, пожить в этом месте, поработать – поехать дальше. Помню, программу «Прогноз погоды» по телевизору мы смотрели с отметками, где он побывал. Всю большую страну тогда объехал, не добрался только до Камчатки. Опять же с материалами не было проблем: приходил художник в мастерскую, говорил, какой холст ему нужен, и ему делали бесплатно подрамник, натягивали холст. Художников реально поддерживали. А сейчас бедные студенты думают, как им лишний лист бумаги купить.

- Художественное и дизайнерское образование, как и творчество сегодня дорогое?

- Да, это очень дорогое удовольствие. Мало того, что и министерская цена за образование высокая, если на бюджет человек не поступил, а учится платно – это 120-130 тысяч в год. Министерство не делает разницы – вуз в столичном городе, или в региональном. Ниже рекомендуемой министерством цены университет не имеет права брать. И те, кто платно, и те, кто на бюджете учатся, должны ещё покупать краски, бумагу, кисточки – от качества материалов зависит и качество выполненных работ. 

Чтобы писать плохими дешёвыми красками, на плохой бумаге нужно быть большим мастером. 

А поначалу всё зависит от качества используемых красок и других материалов. Художником вообще быть дорого. Оттого и работы дорогие, и многие люди в галереях поражаются цене – дорого.

- А нет ли опасности, что в ситуации, когда все сами себе художники, когда любая девушка или молодой человек берут в руки кисти и уже считают себя художником, приведёт к исчезновению настоящего мастера?

- Это, мне кажется, сейчас такое время дилетантизма. И когда этот дилетантизм даже не развенчивается. Давно пора в такой ситуации отделять самодеятельность от профессионализма. Всегда было такое название категории авторов – самодеятельные художники, проводились и выставки именно самодеятельных художников, и эти авторы с гордостью носили это имя. А иначе - всё может быть. Подростки многие вообще не понимают, кем хотят быть в жизни. Я занимаюсь с ребятами на подготовительных, и одна девочка хочет стать архитектором, спрашиваю, а творчество каких архитекторов тебе нравится? Та подумала и говорит: «Я осенью помнила каких-то двух, но сейчас забыла». «А чем ты тогда руководствуешься при выборе профессии? – спрашиваю. «Я сериал смотрела, там девушка красиво за пульманом сидела». Это реальный диалог, состоявшийся на днях.

А ещё бы крылечко расписать

- Вероника, а вы в каком состоянии духа к работе приступаете, когда вам писать хочется?

- Всегда в радостном. Мне не так часто это удаётся, поэтому, когда я еду на пленэр, я знаю, что свободна и могу рисовать – это для меня большое счастье. И это выплёскивается в работах. Сейчас уже чаще стала ездить на пленэры и немного успокоилась, а раньше всё время говорила: что бы ни писала, у меня всё равно Африка получается! То есть радость от этого счастья выплескивались на работы. И просто я стараюсь радоваться каждому мгновению, поэтому и выставку так назвала «Мимолётности» - раз порадовался, два порадовался, три... У меня на пленэрные работы поэтому примерно по полчаса времени идёт – час максимум, чтобы успеть состояние передать.

- А бывает такое у художников, когда и хочется что-то написать, а не получается, либо вымучивать приходится?

- Бывает. А ещё бывает, задумываешь одно, а получается совсем другое (Улыбается).

- А на вас влияют эмоции окружающих или атмосфера? Ваша радость писать на пленэре не меркнет оттого, что мимо вас проходят грустные, сумеречные люди?

- Состояние и эмоции бывают, конечно, разные. Состояние души, когда работаю – радостное, при этом сказывается и окружающая действительность, и те тревоги, которые на душе есть.

- А соседи по лестничной площадке, по даче понимают, что рядом с ними художник живёт? Не просят расписать крылечко?

- Я общительный человек, но про творчество мы с ними не говорим, общение идёт на бытовом уровне. Соседи на даче радуются, что рядом семья художников приезжает. Но расписать крылечко пока не просят.

- А вы бы согласились?

- Согласилась.

- А что невоплощённым остаётся?

- Я бы хотела попутешествовать. На Байкал съездить, на Камчатку. Посмотреть мир. Думаю, что может, у меня ещё всё впереди. Мечта есть, и она когда-нибудь осуществится.

Большое спасибо галерее «Дар» (Псков, ул.Советская, 111) за выставку и встречу с Вероникой Кучеровской, а также за возможность в уютной, камерной обстановке побыть с искусством тет-а-тет.

Игорь ДОКУЧАЕВ, фото автора

Использованы фотографии гобеленов, созданных Вероникой Кучеровской

«Прессапарте»/Pressaparte.ru