ДИСТстанция, или чем закончились поиски вольных женщин

После выхода в свет первого материала, мы отправились в Бельгию, в город Дист, искать особенный бегинаж из прошлого, а ещё больше образы вольных женщин-бегинок

Секрет старого бегинажа

Небольшая железнодорожная станция Дист – уехать отсюда можно в любом направлении Бельгии, а, значит, и по всей Европе. Пара часов и вы в Генте, Брюгге, Брюсселе – очень удобно, особенно после того как появились скоростные поезда с комфортными вагонами. Город, кстати, был резиденцией принцев Дома Оранских, в центре города сохранился и дворец Оранских-Нассау. Но мы сюда приехали не просто так. В этом городе, подальше от шумного центра, есть уникальный архитектурный комплекс – средневековый бегинаж святой Катарины, который был основан в 1253 году во время правления Арнольда IV. Он сохраняется в том виде, в каком был когда-то построен. И более того, здесь видели истинных бегинок. И это вопреки, общему мнению, что настоящих бегинок больше нет, что последняя из сообщества вольных женщин ушла из этого мира пять лет назад, пережив девяностолетний день рождения. Но их таинственный образ не раз замечали на улицах бегинажа.

Вот и высокая ограда из светло-коричневого кирпича, скорее похожая на невысокую крепостную стену из-за которой покатыми горами с почти отвесными склонами виднелись островерхие крыши с мощными трубами-дымоходами. Прямо из крыш кое-где выступали потемневшие от времени деревянные мансардные окна. Серые, почти чёрные или красно-коричневые черепичные – все крыши словно подпирали высящиеся над всеми такие же остроугольные кровли храма. Если подняться над бегинажем птицей, то увидишь крест, в который превращалась крыша церкви с высоким шатром по центру, увенчанным крестом. Наружная стена бегинажа окружена огуречными грядками, высокими подсолнухами и другой растительностью, годящейся к ежедневной подаче к столу. В огороде никого не видно, но дверь в стене, ведшая внутрь, была открыта…

Идём вдоль стены. Встретились несколько маленьких дверок, все они были железными и не содержали следов открытия уже не один десяток лет. Вот через такие небольшие дверки в стене можно было покидать бегинаж никем незамеченным. Кирпичи в стене старые, из красного глинозёма – им сотни лет, местами выщербленные, но по-прежнему прочные и не требующие замены. Внешне весь комплекс напоминает тюрьму – глухие стены выходящих наружу зданий, минимум окон, плотная брусчатка на земле. Наконец, находим неширокий ход, тянущийся коридором к арке ворот. И по нему попадаем во внутренний город, каким и был этот один из самых больших бегинажей в Бельгии.

Ищем знаки

Двухэтажные дома. Почти все окна высоко, гораздо выше человеческого роста, и арки мощных дверей, которые ведут с улицы в отдельные жилища бегинок. Фонари. И обилие цветов в различных кадках, горшках, кашпо. Над каждой дверью ниши со статуями святых, которым поклонялись и молились живущие здесь бегинки. И ещё… Небольшие детали, украшающие скромные интерьеры: фонарики, статуэтки, плетёные сердечки и венки из цветов. Кажется, что здесь ничего не изменилось с 14 или 16 века… Только кирпич стал старше, да статуи святых выцвели, выбелились. Только современные велосипеды, и мотороллеры у дверей напоминали, что времена сейчас другие.

Несколько раз двери чуть приоткрывались и снова закрывались, будто кто-то хотел выйти, но почувствовав шаги, тихо прикрывал дверь, и каждый раз в дверном проёме только темнота: ни силуэта, ни бледности лица, ни глаз. Как будто, это ветер играл дверьми. На улице было также пустынно. Так продолжалось несколько дней подряд, пока мы приходили сюда и бродили в ожидании какого-нибудь знака.

И мы такой знак нашли – в нише две перекрещенные метлы. Помните? Те самые, непременный атрибут женщин, летающих без спросу куда хотят, чувствующих себя всемогущими, с которыми боролась и церковь, и инквизиция, и мужчины – насколько у каждого хватало сил, терпения и возможностей.

Пока мы стояли и смотрели на странный крест, за спинами что-то прошелестело. Оглянувшись, увидели лишь стройный силуэт в чёрном плаще с капюшоном, свернувший за угол. Ринулись следом. Хотелось просто спросить. Но на улице за углом уже никого не было. Только цветы у дверей – красные-красные, будто кровь, будто множество капелек, сливавшихся в большие сгустки.

Мы пытались постучать и позвонить в пару дверей, возле которых стояли велосипеды, и за дверями, кажется, слышались голоса. Но после стука, голоса исчезали, а к нам никто не выходил.

Они всегда ждут нужного момента

Бегинаж поразил чистотой. «В обыкновенных семьях, за течением жизни, детьми, всякими делами, люди мало обращают внимания на пыль. Но в Бегинаже соблюдается строгая чистота: пол всегда хорошо вымыт и красен, как сердце на изображениях Иисусова Сердца, медь на замках и задвижках блестит так, что все предметы отражаются в них; белье, скатерти в столовой, тюлевые занавески на окнах отличаются новою и чистою белизною, точно они выбелены ночью лунным светом. Все кажется новым, свежим, убранным, все на месте», - рассказал Жорж Роденбах в своих «Мистических лилиях».

А ещё здесь полное отсутствие лишних деталей. Всё намекает пришедшему, что на самом деле человеку мало что для жизни и в быту нужно. Здесь, внутри двориков есть и маленькие садики – палисадники – вычищенные, прополотые, без лишней травинки, полные цветов и зелени. И снова ни одного человека. Тут же какие-то агрегаты из прошлого: жаровни, печи с котлами для воды. Открытые калитки, ворота…

Общий двор, высокая церковь. И снова силуэт в чёрном плаще-накидке. Но почему в чёрном? Ведь мы знаем, что одеяния бегинок были светлыми, с большими головными уборами в виде паруса. Хотя люди со стороны очень часто именно монашками и называли обитательниц таких городков для свободных женщин. На протяжении истории, их просто путали, или даже просто не хотели разбираться: кто они. В поздние века бегинки, уже как будто смирившиеся с тем, что их не отличают от монахинь, и сами не протестовали. Тем более жить самостоятельно, думать свободно, быть вольными женщинами становилось всё сложнее и сложнее. И лучше слиться с массами, но при этом остаться самими собой. А появляться лишь в нужный момент. Поэтому мы снова упустили фигуру в чёрном. Она растворилась.

Чёрный плащ за поворотом

Поворот, пустынная улица, традиционные деревянные башмаки с голубыми глазками цветов на чистых стенах. Такая же пустынная соседняя улица, скамейки в цветах. И опять никого. Идём дальше. И тут случайно, мы вновь вернулись глазами на улицу со скамейкой.

Как мы не заметили сразу – на скамейке сидит женщина. Не в чёрном, а в обычном светлом плаще, и в широкополой панаме на голове. Может быть, она такая же искательница, как и мы. А, может, она та, кого мы ищем? Подходим. И на английском спрашиваем: здесь ли она живёт, и знает ли, почему в бегинаже совсем не видно жизни? В ответ дама, будто ожидавшая нашего вопроса:

- Здесь жизнь струится и сегодня, хотя живут в бегинхофе сейчас разные люди, - на местный бельгийский манер называет старый город наша собеседница. – Именно струится, потому что про бегинок иначе сказать нельзя. Они всегда делали все медленно, обдуманно и размеренно. Они действительно, сами решали, как им жить, кому помогать – они по-своему служили и служат Всевышнему. Они отвергали и церковь, и светские власти – за это их не любили, практически ненавидели и те, и другие. Были времена, когда бегинок жестко преследовали. Но они не просто выжили, они сохранили и себя, и свою таинственную общность. Хотите узнать почему? И кто они на самом деле, и почему они пережили все испытания?

Спрашиваете! За этим и приехали.

- Только не нужно фотографировать, даже случайно, даже не пытайтесь, - настойчиво повторила дама, держа в руках красный цветок герани.

Мы пообещали.

- Вы знаете, кто такие Ангелы? Так вот бегинки – это те, кто всегда мечтали быть ангелами. Чтобы хоть немного приобщиться к ним, надо было постараться не думать о себе, о своих желаниях. И не показывать остальным людям, что у них есть тело, поэтому они умело закутывались в ниспадающие одежды. Именно поэтому они помогали старикам, детям-сиротам, больным и всем, кто в них нуждался. Они всегда появлялись именно в тот момент, когда в них нуждались. И поэтому они во все времена находились под защитой Ангелов. А многие из них и становились Ангелами. А бегинажи – одно из немногих мест на земле, где человек может в чистоте содержать свою совесть.

- А кто же эта фигура в чёрном плаще-накидке, которую мы видели несколько раз на улицах?, - спросили мы.

- Это ваши мысли, стереотипы, ожидания, это то, что всегда отвлекает ваше внимание от главного, - улыбаясь, ответила нам дама.

И в этот же момент в другой стороне улицы мы краем глаза вновь увидели развивающийся чёрный плащ, и машинально повернули головы в ту сторону – фигура в чёрном несколько мгновений шла по улице и свернула за угол.

- Вот, видите, опять, - повернулись мы к нашей собеседнице. Но на скамейке никого не было, только лежал красный цветок герани. А дверь в стене рядом тихо щёлкнула замком.

Они не исчезли. Но их стало очень мало  

Мы уходили из бегинажа – бегинхофа, как выражалась наша собеседница, в полном смятении. И только тогда подумали, что, ведь она появилась перед нами в тот момент, когда мы совсем, было, потеряли надежду.

Бегинки не исчезли. Они приходят тогда, когда мы теряем надежду. Просто об этом нужно знать. Тем более что чаще всего они совсем не в тех нарядах, и не в тех образах, которые мы ожидаем увидеть. Жаль только, что сами бегинажи практически исчезли, и теперь на земле мало мест, где можно уберечь свою совесть.

Игорь ДОКУЧАЕВ, фото автора

«Прессапарте»/Pressaparte.ru

Читайте начало этого материала:

ДИСТстанция, или В поисках вольных женщин