Верность. Окончание истории, рассказанной командиром 56 отдельной десантно-штурмовой бригады

Виктор ЧИЖИКОВ, выпускник Рязанского воздушно-десантного училища. В войсках прошёл все должности от комвзвода до командира корпуса, командир отдельной 56-й десантно-штурмовой бригады в Афганистане. Сейчас живёт в Пскове. Pressaparte.ru уже представляло читателям интервью с ним, ставшеим одним из самых откровенных разговоров не только об Афганской войне, но и о современных ситуациях в мире. Когда мы узнали, что Виктор Матвеевич даже в Афганистане записывал самые запоминающиеся случаи, то решили обязательно опубликовать их. Прекрасный литературный язык не лишённый юмора, динамичное повествование, и интересный сюжет - обещаем, вам будет интересно.

Верность. (Окончание, начало здесь) 

Из записок командира 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады Виктора Чижикова, сделанных в Гардезе, (Афганистан) в 1985 году. Из продолжения записок вы узнаете о судьбе Немца и других героев, с которыми познакомились в первой части.

Я разбудил саперов и попросил прийти в штаб бригады. Три дня я пытался убедить их добровольно вернуть деньги. Наконец не выдержал и сказал, что если они за эти бумажки хотят загубить себе жизнь, то пусть письменно подтвердят, что деньги не находили и я официально информирую прокурора. Уверил всех, что немедленно будет возбуждено уголовное дело. Вот, мол, вам бумага, а я зайду через 15 минут. Вышел.

Чуть позже они уже докладывали:

- Товарищ подполковник, действительно нашли. После десантирования мы начали осматривать местность вокруг дувалов и в первую очередь у источников воды. В небольшом пересыхающем ручье нашли большой мешок. Деньги нашел Немец, так как вокруг мешка было поставлено 4 противопехотных мины. Он был набит деньгами. В этот момент к нам подошли офицеры 4-го батальона и забрали мешок. Мы продолжили осмотр и обнаружили еще один мешок. Его мы возили все время операции, а теперь он в ящике из-под мин закопан на собачнике. Можем показать.

- Принесите сами, - говорю. -  Если что, то вы нашли и по прибытии в бригаду сами добровольно сдали.

А про себя подумал: дураки, иначе вас тут же обвинили бы в мародерстве.

Второй мешок с огромным трудом изъяли у офицеров. Они сначала обижались. Но когда все обошлось, и об этом происшествии не узнал даже прокурор, то прислали делегацию с извинениями. Быстро собрал комиссию, оформил протокол и сдал все до последнего афгани в руки председателя комитета безопасности провинции. Взял расписку и вечером в боевом донесении указал факт передачи 4-х миллионов афганским властям. Расписку положил в сейф и вскоре забыл. (Эта небрежность чуть не стоила мне потом…) В последующем эти деньги были переданы кочевникам.

Прошло несколько дней. Около 11 часов вечера пришел командир разведгруппы.  Принес журнал с разведданными и координаты целей для нанесения бомбо-штурмовых ударов.

- Комбриг, чуть не забыл, - тихо сказал разведчик, с тобой хочет встретиться командир очень крупного бандформирования, бывший полковник-афганец, перешедший на сторону душманов еще в начале революции. Его очень интересует вопрос о перспективе пребывания советских войск в Афганистане. К тому же, он должен передать лично тебе очень ценный подарок от всех кочевых племен за возврат денег. Это случилось впервые в Афганистане.

- Ни в коем случае не бери с собой ни узбека, ни таджика. Лучше возьми сапера, кто знает, что может быть в этом подарке, - продолжал разведчик. - Подъедешь ко второму выходу и разверни машину в сторону выезда. Двигатель не глуши, проверь аккумуляторы и заправку. Всего можно ожидать.

Встреча была назначена на завтра на два часа ночи в Гардезе. Он назвал дом, который я хорошо знал.

На следующий день я пригласил к себе сержанта-сапера, объяснил ему обстановку и попросил ни под каким предлогом не разглашать эту информацию. Через две недели сержант должен был убывать в Союз по замене. Парень честно и с достоинством выполнил свой долг, и я категорически просил начальника инженерной службы больше не направлять его на разминирование. «Можно я возьму с собой Немца», - попросил он.  Я согласился. Глядя на сержанта, какая-то тревожная мысль посетила меня и никак не хотела отпускать.

- Мне кажется у вас какие-то серьезные проблемы дома, - поинтересовался я, сам не зная, что попал в самую точку. - Ты не стесняйся, расскажи, может, чем-то могу помочь. У меня в Москве много друзей.

- Отец мой, - начал сержант.- Служил проводником служебной розыскной  собаки в милиции. Он был хорошо подготовлен физически, дважды мастер спорта по легкой атлетике и лыжам. Собак понимал лучше, чем людей. Только за один год, со своим Джульбарсом, так звали его собаку, задержал около десятка воров. Был представлен к правительственной награде. Комиссар милиции помог ему поступить учиться заочно в ветеринарную академию с надеждой назначить его начальником школы по подготовке служебных собак для министерства внутренних дел. Беда пришла, когда никто не ждал. На колымских золотых приисках, может, вы об этом слышали, тогда все газеты об этом писали, хорошо организованная вооруженная банда украла целую партию золота, предназначенную для отправки в Москву, убив при этом четырёх охранников. Местные сыщики доложили, что золото увезли на собаках в тайгу. В Москве срочно собрали 30 самых опытных следователей и 10 собак с проводниками. В их числе был и мой отец. Трое суток кружили они вокруг приисков и, наконец, к вечеру Джульбарс отца взял след на маленькой речушке, где ветер сдул снег, но на льду остался санный след. Отпустив собаку в свободный поиск, отец пошел по следу. За ним пошли его товарищи. Естественно они очень быстро отстали. Уровень подготовки мастера спорта и третьеразрядника существенно отличается. Через три часа отец догнал бандитов, те отдохнули и готовы были двинуться дальше. Рассчитывая, что его товарищи вот-вот подойдут, отец принял решение задержать бандитов. Их было четверо и пятым - каюр. Все вооружены автоматами. Первым выстрелом из пистолета отец убил вожака собак. Остальные собаки запутали упряжку и не могли двигаться. Несколькими выстрелами отцу удалось, как потом выяснилось, тяжело ранить главаря бандитов. Патроны кончились. А дальше он сам с ножом и Джульбарс бросились вперед, но оба были убиты автоматной очередью. Подоспевшие товарищи задержали банду. Отца посмертно представили к званию Героя.

Мне было 14 лет, и я поклялся продолжить дело отца. Окончил школу и сразу поступил в цирковое училище по жанру дрессировка животных. Учился хорошо. Матери я во всем напоминал отца. Все было хорошо, пока не встретил Майю - дочь заместителя директора училища. Мы и учились на одном курсе, но в разных группах. Отец воспитывал ее один и любил до безумия. Майя рано лишилась матери, которую считали гордостью цирка, где она вместе с мужем работала в конном жанре. На простой тренировке, показывая молодым трюк, упала с лошади и повредила себе позвоночник. Жить инвалидом не захотела и добровольно ушла из жизни.

Красивая Майя подошла ко мне, дала бутерброд: «Поешь, я вижу жрать хочешь». Так и познакомились. У Майи был один недостаток. Несмотря на свою молодость это была законченная авантюристка. После занятий мы шли подрабатывать. Она знала все места в Москве, где можно заработать небольшие деньги. Я таскал мешки, она отсыпала себе в тапки сахар, заведомо, надевая их на три размера больше, и в них выходила. Майя закружила меня; со всей нежностью я полюбил эту девушку и вскоре почувствовал, что становлюсь в ее руках тряпкой.

Однажды, после занятий она поманила меня рукой: «Слушай ты, трутень, сколько я кормить тебя буду!? Есть план». При слове «план» мне стало не по себе. «У моего отца, на даче есть конюшня. И в ней живет лошадь, или конь. Я в этом плохо разбираюсь. Лошадь эту отцу помог купить один цыган за очень большие деньги. Этот цыган работает по уходу за лошадьми в цирке на Ленинских горах. Ну и что? А то, что давай умыкнем эту лошадь и продадим цыганам. Я выкраду у отца ключи от конюшни и изготовлю второй экземпляр, а ты узнай, где табор цыган».

«Где ты видела табор цыган в Москве?».

«Сходи в цирк и узнай у цыгана. Он наверняка знает. Ведь бродят цыгане по Москве, значит и табор есть».

На следующий день я был в цирке. Цыган с подозрением спросил, зачем мне нужен табор. Я соврал, что хочу поучиться у цыган как правильно оценивать лошадь при покупке. Табор находится в 20 километрах от Москвы, стоит на берегу озера. От железнодорожной станции 2 километра. Первой электричкой я отправился в табор. Вожак сказал, что лошадь мы купим, но ее обязательно надо осмотреть. Приводи.

У отца Майи началась подготовка к выпускным экзаменам. Он был назначен председателем комиссии, а поэтому пропадал в училище. Поздно вечером в субботу последней электричкой мы приехали на дачу. Как только стемнело, подошли к конюшне, и Майя с навыками фокусника открыла все три замка. Я набросил уздечку на морду, заржавшей лошади, и вывел ее. Майя закрыла замки, вытащила из-под юбки веник и тщательно замела следы. Пешком, всю ночь по проселочным дорогам, обходя населенные пункты, шли мы к табору. И только к 12 часам дня вышли к озеру, где расположился табор. Вожак взглянул на лошадь и побледнел. Сорвал цветастое покрывало с кибитки, бросил его на землю и что-то гортанно закричал на весь табор. Через несколько минут изо всех щелей начали вылезать люди. Они подбегали к покрывалу и бросали деньги, золотые украшения, женщины срывали с себя кольца и серьги и в заключении вожак сам бросил несколько пачек своих денег. Завязав  концы, он подал узел мне. «На, бери!». Мы с Майей сроду не видели столько денег. Схватили узел и бросились на станцию. Это потом я узнал, что цыгане нам не заплатили даже трети стоимости лошади.

В следующее воскресенье я увидел дома у Майи, невысокого очень крепкого человека. Она пояснила, что отец, наконец, нашел наездника скакуну. Они поедут на дачу, чтобы начать подготовку к скачкам. Отец Майи в молодости участвовал в скачках и в тайне вынашивал мысль иметь своего скакуна и выставлять его на бегах.

…Расследование шло с пристрастием. Отец каким-то шестым чувством подозревал Майю. Активно жестикулируя руками, она кричала, что даже не знает, кто там живет на конюшне лошадь или кобыла. Да у тебя там замков штук десять висит. Как могла я их открыть!? Обман раскрылся внезапно. Цыган из цирка, прослышав о воровстве лошади, позвонил отцу Майи и сказал, что на прошлой неделе приходил молодой человек и интересовался цыганским табором. Не связано ли это с вашей лошадью?

Директору училища оставалось три года до пенсии.  Десять раз Народный, как и отец Майи, они, напуганные рассказами о репрессиях, боялись всего, а в особенности позора. Закрылись в кабинете и решили: сор из избы, ни под каким предлогом, не выносить, никуда не заявлять, лошадь, мол, давно продана. А меня тихой сапой вышвырнуть из училища и на пушечный выстрел к Майе не  подпускать. И вот я здесь.

С подобным случаем я сталкивался не в первый раз. Поэтому сказал ему:

- Дело поправить можно. Во-первых, присвоим по увольнению звание старший сержант, во-вторых, я напишу письмо директору училища с просьбой о вашем восстановлении. Подпишется, кроме меня, начальник политотдела, командир роты. В третьих у вас две правительственные награды. И последнее: у меня в Академии имени Фрунзе много товарищей из числа преподавателей. В случае чего я попрошу их сходить в училище. Уверяю, восстановят. С собой на гражданку возьмете Немца. Он свое отработал, весь изранен. На подходе четыре молодые собаки. А на первых порах, может, Немец поможет заработать на кусок хлеба. До Кабула долетите с ним вертолетом, затем, если не посадят в самолет, пойдешь колонной на Пули - Хумри, а далее на Термез и в Москву.

А пока в 1 час 30 ночи я собирался заехать за ним на собачник.

Ровно в два часа ночи с черного входа я зашел в дом. Комната плохо освещалась керосиновой лампой. За столом сидел разведчик, напротив афганский полковник, а в углу комнаты стоял мешок покрытый черным покрывалом. За маленьким окном я увидел лошадей и человек семь афганцев. Лицо одного мне показалось знакомым. Оно невольно напоминало мне болгарина, которому я подарил ружье. Разведчик успокоил меня, сказав, что это охранение полковника.

Разговор длился не более 20 минут. Мы пришли к выводу, что в сложившейся в целом обстановке нам нет никакого смысла убивать друг друга. Рано или поздно русские покинут Афганистан. Афганский народ не принял идеи апрельской революции, и ни о каком социализме не может быть и речи. А это вам подарок, указал он на мешок и быстро вышел.

Я повернулся кругом. Заученным движением покрывало сброшено в сторону. Мощный запах дорогих восточных духов ударил в голову. Я поднял глаза и обомлел. Передо мной стояла, как мне показалось, юная девушка, с распущенными, но хорошо уложенными волосами, просто неземной божественной восточной красоты. «Я твой бакшиш, подарок тебе. Пойдем», - проговорила она на ломаном русском языке и протянула руку в золотых украшениях, скромно опуская глаза. Разведчик стоял с открытым ртом.

Велико было искушение. Хотелось взять эту девушку за руку и увести куда-нибудь в другой мир, где нет войны, где только жизнь и любовь, где смерть может быть только как достойное завершение жизни на земле.

Но на деле  сработал инстинкт самосохранения, втрамбованный почти двадцатилетним коммунистическим воспитанием: если я возьму ее за руку, то завтра останусь без  партбилета. Просто и понятно. Остаться без партбилета все равно, что потерять должность, оставить всю жизнь нищенствовать семью, забыть о каком-то продвижении. Не за страх, а за совесть исполнять все законы советской власти - сверлила башку классическая фраза.

Резкая боль в запястье руки отрезвила меня. Это пришедший в себя разведчик больно сдавил руку. Комбриг, это провокация. Уходим. Мы рванулись к черному выходу. Девушка что-то закричала и два афганца из охранения бросились к выходу и закрыли  снаружи дверь. Остальные побежали вокруг дома, чтобы не дать нам уйти через черный ход. Но мы вылетели из дома и с ходу запрыгнули в машину. Душманы с обнаженными тесаками, подобные тому, какими кубинцы рубят сахарный тростник, обогнули дом и бежали к машине. Я повернул ключ и вместо того чтобы запустить двигатель заглушил его. Все, конец пронеслось в мозгу. И только сержант не потерял хладнокровие. До машины погоне оставалось каких-то метров пятнадцать.

- Немец, фас, - скомандовал он и указал рукой в сторону бегущих душманов. Выполняя приказ хозяина, преданный пес сделал два огромных прыжка и на встречном движении лапами и грудью ударил первого душмана, срывая зубами  одновременно чалму вместе с волосами. Развернувшись, он в огромном прыжке достал за полу халата второго, сильным рывком свалил его на землю, рубанув мощными  клыками  по голеностопу. Раздался нечеловеческий вопль. Этого было достаточно, чтобы запустить двигатель и выскочить на дорогу.

- Ты почему не стрелял, - не в себе орал разведчик на сержанта.

- Было темно, я боялся убить собаку.

- Они нас изрубили бы в капусту, - не унимался разведчик.

- Я боялся убить собаку.

«Неужели Немец погиб», - думали мы.

- Если он жив, то даже раненый придет домой, - тихо промолвил сержант.

Утром около 7 часов утра позвонил командир минометной батареи из охранения и сказал, что пришел Немец, весь в крови, с двумя глубокими ножевыми ранениями в области груди и шеи. По приказу оперативного дежурного капитан медицинской службы, врач-хирург, вместе с двумя операционными сестрами бежали в минометную батарею. Это животное спасло жизни нам и теперь люди должны были спасти его. Такова правда войны.

Прошло около десяти дней. Ночью в «бочку», где я жил, вошел разведчик. Он был в афганской одежде, обросший в чалме с огромной бородой и с запахом лошадиного пота. Я оттуда. Смотри. Он показал мне лист бумаги, на котором по периметру шла арабская символика. Верхняя половина листа была чистая. Внизу было написано несколько предложений на фарси.

- Перевести?, - спросил он и продолжил. – «Русский офицер насилует афганскую девушку. Смерть неверным. Аллах акбар. А вверху должна быть твоя фотография с погонами на плечах и та обнаженная красавица с чужой головой и лицом, изодранным в кровь. А на второй стороне твоя отрубленная башка, как свершившаяся месть. Количество экземпляров 200 тысяч. А подарок этот – 25 летняя профессиональная разведчица, у которой наград больше чем у нас с тобой вместе взятых. Состоит на службе у Раббини… в Пакистане. И фотограф, болгарин, которому ты подарил ружье, должен был все это заснять. Так что ты не ошибся когда увидел его в окно. Они работают в паре. Так что, одно из двух: или ты родился в рубашке, или за тебя кто-то молится.

Кому же я нужен кроме своей матери. Остальные все неверующие…

Прошли годы. Я служил в Будапеште, в штабе Южной группы войск в должности заместителя начальника штаба. Вдруг неожиданно раздался звонок: «Это полковник Чижиков? Виктор Матвеевич?». Да, - ответил я. «А это старший сержант – сапер. Афганистан - вы помните меня? Я был на гастролях в Будапеште и совершенно случайно узнал, что вы служите в Венгрии. Вы не планируете быть в Москве, я хотел бы вас кое с кем познакомить?». - Да, я как раз собираюсь в Москву, в отдел кадров министерства обороны, в связи с назначением на новую должность. «Я вас встречу», - сказал голос бывшего сержанта.

Он встретил меня на Киевском вокзале. Представился:

- Заслуженный артист России Петр Васильев. Вот вам билет в цирк на сегодня на 19 часов. Приходите за полчаса раньше.

Мы зашли в кафе и за чашкой кофе разговорились. Ну, Петр Николаевич, рассказывайте. 

- После возвращения в Москву на второй день я пошел в училище прямо в форме.  Директор сразу не узнал меня. Внимательно, дважды прочел подписанное вами письмо, посмотрел на мои награды. И вдруг все вспомнил. Обнял как родного сына. Говорит: «Восстановим, обязательно восстановим. У нас в жанре дрессировки страшный дефицит. Никто не хочет работать с животными. И на работу, сразу на работу в цирк помощником дрессировщика. Работать вечерами в субботу и воскресенье. Пока на полставки. Там есть вакансия. Да, Петь ты на нас стариков зла не держи, что мы тебя тогда… Большая просьба. Завтра сфотографируйся прямо в форме и с наградами. И сдай  фотографию в отдел кадров. Сам понимаешь престиж училища...».

- А Майя, как же Майя? – спрашиваю его.

- Вы не поверите, Майя моя жена. Работает в госцирке. Неужели отец согласился на ваш брак? Майя, унаследовав лучшие качества матери, к двадцати годам расцвела и стала просто красавицей. Женихи встали в очередь, посыпались крайне заманчивые предложения. Майя готова была уже дать согласие… Но словно гранитной глыбой на пути встал ее отец. У тебя есть жених. И только ради тебя он пошел на преступление. Потому что любил тебя. Он скоро вернется, должен вернуться. Жди! «Отец, я так никогда не выйду замуж», - убивалась Майя. А тот был непреклонен: «Я сказал - жди!». Все что скопил этот человек за свою жизнь, он вложил в покупку двух скакунов и подарил их нам с Майей на свадьбу. Один работает со мной на манеже, а другой участвует на скачках. Вечерами он ждет меня с работы; мы живем пока у него, долго расспрашивает, как прошло представление, а по воскресеньям едет на ипподром, чтобы в который раз поставить на своего скакуна. Сегодня он должен обязательно прийти первым.

За полчаса до начала представления я зашел в вестибюль фойе цирка. Он уже ждал меня в обществе красивой молодой девушки и  пожилого человека.

- Познакомьтесь, это Катарина, та девочка, которая привела Немца в отделение милиции, а это ее отец  Дмитрий Сергеевич, - представил он стоявших. 

- Как вы  нашли ее? - удивился я.

- Сохранилась расписка, в которой Катарина оставила свой адрес.

- Дмитрий Сергеевич, - обратился я к отцу девушки. - Вы очень расстроились поступком дочери?

- Что вы, я горжусь ею, - ответил старый дипломат.

А уже потом бывший сержант рассказал о собаке.

«Немец живет со мной на даче. Вот купил ему пачку сахара. Он ведь  каждое утро, уже в течение трёх лет  уходит на дорогу и ищет мины. А завидев приближающуюся колонну, бросается к передней машине и пытается ее остановить. Люди не могут понять, что от них хочет собака. А вечером радостный и счастливый возвращается домой, чтобы получить угощенье. Он его заработал. Ведь колонна прошла, и никто не подорвался. Засыпает, чтобы утром, ровно в шесть, услышав по радио первые аккорды Гимна, встать и приложить лапу к голове. Он продолжает воевать. Что с него взять, Собака…».

Виктор ЧИЖИКОВ

Афганские фото из личного архива автора

Псков, Черёха

«Прессапарте»/Pressaparte.ru

Первая часть истории здесь

Читайте также откровенный разговор о войне, о психологии человека на войне, о том, что ждёт Россию и весь остальной мир:

Виктор Чижиков: война не мать родна…

«Хочешь мира, готовься к войне»

Представляем вам новый материал Виктора Чижикова об интереснейших, героических и до сего дня нерассказанных эпизодах Афганской войны: