Айседора Дункан: мировая звезда была счастлива в России

14 ноября 2022 г.

Современники Айседоры Дункан (1877-1927) неоднозначно относились к её образу жизни и к тем взглядам, которых она придерживалась. На родине, в Америке, она долгое время оставалась непонятой: её триумф начался в Европе, а в Советской России её гений признали безоговорочно, и она считала, что только здесь она нашла в зрителях понимание и достойную оценку своего творчества.

В Америку Дункан вернулась спустя годы странствий по миру, получила известность и новые контракты, но не смогла мириться с тем, что в её выступлениях видели развлечение, и ничего больше. Айседора, совершившая революцию в театре, основавшая новое направление танца, искала поддержки успешных американских коммерсантов, миллионеров начала двадцатого века, рассказывая им со сцены о принципах равенства и братства, на которых должно строиться здоровое общество. Естественно, Дункан не услышали - на тот момент её взгляды разделяли только в Советской России.

Её концепция танца предполагала свободу движений, а всякое движение, она считала, должно продолжать внутреннее состояние человека, быть его выражением. Поэтому Дункан выступала за освобождение женщины, за право выбирать себе поприще и призвание, а не ограничивать свою жизненную роль только семьёй.

У Айседоры сохранилось воспоминание из детства: в одном доме с ними жила её тетя Августа, женщина, замечательно одарённая, с сильным голосом и артистическими способностями. Она могла бы выступать в театре и сделать карьеру, но та ни разу не выступила на сцене, потому что в семье считали, что всё связанное с театром исходит от дьявола, и женщине там совсем не место. Айседоре эта узость общества была не по вкусу. Она с детства знала, что будет танцевать, но не дома, не в Америке: её мечтой было уехать на восток, «к тому, что представлялось более широким и свободным».

Наследница ирландских бунтарей

Сама Айседора под впечатлением от неудачного брака своих родителей в 12 лет приняла для себя решение, что будет бороться за освобождение женщины. Она рассказывает, что ещё подростком изучила американские законы о браке, и, узнав, в каком рабском положении находятся женщины, пришла к мысли, что сама замуж никогда не выйдет, и большую часть жизни данного обета придерживалась. Демократизация брака в Советском Союзе казалась ей большим достижением: только такой союз она считала возможным, когда подпись в ЗАГСе не возлагает никакой ответственности ни на одну из сторон и может быть аннулирована по желанию одной из них.

На фото: Айседора, 1903 год

В её молодости отказ выйти замуж и борьба за право женщины рожать детей вне брака, да ещё продемонстрированные на личном примере, вызвали осуждение, потому что заявлялись в том обществе, где было принято проповедовать строгие моральные принципы. Но Айседора всегда отличалась независимым мышлением. Себя она называла бунтаркой и связывала это со своей ирландской кровью и полученным воспитанием.

Ребёнком она была предоставлена самой себя. Из-за вечной занятости матери, которая в одиночку растила четверых детей, Айседора росла свободно, могла бесконечно гулять у моря и предаваться фантазиям. Воображение и вкус в ней рано развила творческая семья. Мать вечерами играла детям Бетховена, Шумана, Шуберта, Моцарта, Шопена, читала вслух Шекспира, шестилетняя девочка, подражая ей, прочла на школьном празднике Уильяма Литтла, австралийского поэта, чем сильно удивила учителей.

Когда Айседоре было 12, а её сестре и братьям не больше 10, они открыли свой театр и стали настолько популярны в окрестностях Сан-Франциско, что отправились в турне по побережью. Она танцевала, брат Августин декламировал стихи, вместе с младшими разыгрывали комедии. Скоро она оставила школу и начала зарабатывать - внешность позволяла ей выдавать себя за 16-летнюю и давать уроки танцев в домах состоятельных жителей Сан-Франциско. Её называли второй Фанни Эльслер, именем знаменитой тогда австрийской танцовщицы, это ей льстило. Но когда по настоянию знакомых мать отдала её в балетный класс, она провела там только три дня, и за это время усвоила, что классический танец - насилие над человеком, а значит, он претит его природе и поэтому безобразен. Айседора много работала, но не изнуряла себя долгой и трудной гимнастикой, она была за здоровое тело и естественность движений. Простота её танца и её образа в лёгкой тунике и босиком подкупала зрителя, но долго оставалась непонятой в театрах.

В поисках работы

Первую попытку осуществить мечту уехать из Сан-Франциско Дункан предприняла совсем юной: вместе с матерью они оказались в Чикаго, где Айседора обошла все городские театры в надежде получить ангажемент.

На фото: Айседора, 1904 год

Но её исполнение под «Весеннюю песню» Мендельсона для публики не годилось – скорее, для церкви, так считали директора. После долгих поисков она нашла работу в саду на крыше Мэйсоник Темпля: правда, танец пришлось придумать другой, «побойчее и с перцем». Это был единственный раз, когда она поступила против совести и «предала» своё искусство – но не умирать же было с голоду. Чикаго потом всю жизнь вызывал у неё головокружение при воспоминании о тех днях, когда они с матерью питались одними томатами.

В поисках работы Айседора переехала в Нью-Йорк, где стала работать с Августином Дэли, самым известным в начале века режиссёром Америки. За небольшие деньги она исполняла танец фей в спектакле «Сон в летнюю ночь». Танцевать приходилось в полной темноте. Во время дебютного выступления её танцу аплодировал весь зал, что было неслыханно для театра того времени. Лампы на сцене стали выкручивать, так что ничего нельзя было разглядеть, кроме белого порхающего силуэта.

Но Дункан была крайне несчастна в то время: казалось, что её мечты, идеалы и честолюбие ничего не стоят. Постановки, которые шли в театре, она считала «скудоумными», а достойного применения её гению режиссеры найти не могли.

У Айседоры был шанс – так она считает – начать успешную карьеру в Америке после знакомства с молодым композитором Энгельбертом Невином, который мог стать американским Шопеном, если бы не крайняя бедность и тяжелая болезнь. Но она грезила Лондоном и мечтала о встрече с писателями и художниками, с которыми была знакома по книгам: Джорджем Мередитом, Генри Джеймсом, Уоттсом, Суинберном, Берн-Джонсом, Уистлером.

Лондонские восторги

В целях экономии семья Дункан отправилась в Европу на скотопромышленном судне под вымышленной фамилией О'Горман - называть своё настоящее имя им казалось стыдным. Но во время двухнедельного путешествия, несмотря на неудобства быта, они были счастливы, веселы и восторгались всем вокруг.

На фото: Дункан в Париже, 1919 год

Годы спустя Айседора вспоминала их счастливое настроение и задавалась вопросом: не вызывает ли постоянная атмосфера роскоши, которой она себя окружила, неврастению. Повзрослев и прославившись, такого душевного подъёма она уже не испытывала, хотя путешествовала много.

В Лондоне вся семья Дункан с упоением гуляла по городу, осматривая Вестминстерское аббатство, Британский и Южно-Кенсингтонский музеи, Лондонский Тауэр, сады Кью, Ричмондский парк, Тэмптонский дворец. Айседора вспоминает, что они были так увлечены, что «вели себя как туристы, которым отец присылает деньги из Америки». Продолжалось это до тех пор, пока их скромные сбережения не иссякли и они не оказались на улице, не имея средств заплатить за гостиницу. Выручил случай: Айседора нашла на улице газету, где говорилось, что её знакомая по Нью-Йорку, известная и богатая леди, даёт приемы. Дункан тут же отправилась к ней и договорилась, что следующим вечером танцует у неё.

За одним приглашением последовали другие: Айседора танцевала перед известными в Лондоне людьми, высшим светом, особами королевской крови, но её финансового положения это никак не поправило. Платили ей далеко не всегда, и Дункан отказывали себе в еде, чтобы сберечь деньги на наряды и «казаться благоденствующими».

«Я никогда не могла понять, почему если кто-то что-нибудь хочет сделать, то почему не делает этого», - говорила Айседора. - Я никогда не хотела откладывать осуществление того, чего домогалась. Это часто приводило к мытарствам и невзгодам, но я чувствовала удовлетворение от того, что иду своим путём», - писала она в книге «Моя жизнь».

Айседора получила рекомендации в лучшие дома Лондона и познакомилась с обществом литераторов и артистов. На неё обращали внимание, о ней начали говорить и писать в газетах, её представили принцу Уэльскому, впоследствии королю Эдуарду, и всё же весной, когда сезон салонов закончился, Айседора была вынуждена поступить на службу в театр, в труппу Бенсона, где получила роль первой феи в пьесе «Сон в летнюю ночь». И снова убедилась, что театральные режиссёры тогда не в состоянии были понять, насколько полезными для их постановок могли быть её идеи.

Париж: прекрасный и печальный

Весной 1900 года семья Дункан переехала в Париж. «После лондонских туманов мы ясным весенним утром приехали в Шербург. Франция нам показалась садом, и всю дорогу от Шербурга до Парижа мы высовывались из окна вагона третьего класса», - передавала Айседора своё тогдашнее настроение.

На фото: Айседора Дункан

За пять франков в месяц Дункан сняли студию и целые дни посвящали изучению города. Айседора и младший брат Раймонд вставали в пять часов, начинали утро танцами в Люксембургском саду и продолжали многочасовыми пешими прогулками по Парижу, до закрытия не уходили из Лувра. Айседора была восхищена группой Карпо перед зданием Оперы и фигурой на Триумфальной арке. «Не было статуи, перед которой мы не стояли бы с немым благоговением; наши юные американские души стремились ввысь от радости, что мы, наконец, вкушали ту культуру, в поисках которой так долго боролись», - вспоминала она.

В тот год в Париже проходила Всемирная выставка. Айседора открыла для себя творчество японской танцовщицы Сада-Якко и скульптуры Родена, нашла друзей в лице Андрэ Бонье, Анри Батайля, Эжена Каррьера - выдающихся людей своего времени. Дункан считала себя простой юной американской девушкой и восхищалась тем, что каким-то «таинственным образом» ей удалось найти ключ к сердцу и разуму интеллектуальных и артистических кругов Парижа.

Она скоро покинула этот город по приглашению венгерского импресарио - её ждал Будапешт, где и началась по-настоящему её карьера, известность и заработки. Потом была Германия, Италия, Греция, Южная Америка и Россия, пребывание в которой она назовёт самым счастливым временем.

Но судьбой ей было предназначено вернуться в столицу Франции, и не один раз - с Парижем связаны самые значительные события в жизни Айседоры. После успешных гастролей в Венгрии и Германии, Дункан снова приехала во Францию. Она давно уже хотела открыть свою школу танцев. Своих денег ей не хватало, и она задумалась о поиске опекуна для школы. В Париже этот человек сам пришёл к ней в гримёрную - это был миллионер Парис Зингер, её будущий муж. В воспоминаниях она называет его Лоэнгрин из-за внешнего сходства с героем легенды о короле Артуре. С его появлением она связывала надежду открыть «школу для детей народа», хотя видела, что он не разделяет её революционных взглядов и смотрит на мир практически, «только с точки зрения эксплуатации своих двенадцати заводов». Но, вспоминает Айседора, она была молодой и неопытной, и слишком очарована Лоэнгрином, поэтому верила, что однажды убедит его переменить взгляды.

Айседора наслаждалась жизнью. Она была молода, знаменита, у неё была чудесная дочь Дирдрэ от английского режиссёра Гордона Крэга, потом родился сын Лоэнгрина - Патрик. У неё появилась своя студия в Нейльи. Всё было хорошо, но Айседору стали мучить дурные предчувствия. Она верила в предзнаменования, указывавшие на неизбежные и печальные события в её жизни…

К несчастью, страхи её сбылись: в автокатастрофе погибли дети Дункан. Её спасли маленькие ученицы её школы, говорившие ей: «Айседора, живите для нас. Разве мы - не ваши дети?».

Албанская миссия дочери солнца

По настоянию брата Дункан уехала в Албанию - из-за войны с Турцией там собрались толпы беженцев, женщин и детей. Раймонд организовал в Санта-Кваранту, главном пункте скопления беженцев, лагерь и обеспечил людей работой. За драхму в день женщины пряли шерсть, потом выучились прясть покрывала с узорами, срисованными с греческих ваз. Раймонд продал покрывала и на вырученные деньги открыл на берегу пекарню. Если у Раймонда оставался лишний хлеб и картофель, он, его жена Пенелопа и Айседора шли в горы и раздавали по деревням продукты голодающим.

На фото: Айседора в Мюнхене, 1904 год

«Албания - странная, трагическая страна. Когда-то там возвышался первый алтарь Зевсу-Громовержцу, называвшийся так потому, что в этой стране круглый год, и зимой, и летом, непрерывные грозы с сильными ливнями. Я видела много трагичного: мать, сидящую под деревом с ребёнком на руках и окружённую тремя или четырьмя другими детьми - все голодные и без крова, лишённую мужа, убитого турками, дома, уничтоженного огнем, потерявшую угнанные стада и разграбленные запасы зерна. Мы возвращались в лагерь усталые, но удовлетворение проникало в мою душу. Мои дети погибли, но существовали другие - голодные и страдающие - и я могла жить для них», - говорила Айседора.

Она восстановила душевные силы, но быстро поняла, что не сможет со своими ограниченными средствами спасти целую страну от голода и горя. Перед отъездом в Европу она ненадолго заехала в Константинополь, чтобы встретиться с армянкой-прорицательницей.

Айседору она назвала дочерью солнца: «Вы посланы на землю, чтобы дать много радости людям. Из этой радости возникнет целый культ», - передаёт Дункан её слова. - «После многих странствий, к концу вашей жизни, вы построите храмы по всему миру, все они будут посвящены красоте и радости, потому что вы дочь солнца». Айседора не могла тогда и подумать, что это поэтическое пророчество сбудется, и её искусство будет жить спустя десятилетия в школах и театрах, названных её именем.

Война против искусства

Через три месяца после открытия своей школы в Париж её юные ученицы достигли такого искусства, что «приводили в удивление и восторг всех художников, приходивших на них посмотреть».

На фото: ученицы школы Дункан в Нью-Йорке, 1917 год

Дункан мечтала создать школу, похожую на «Римскую семинарию танцующих жрецов» - за сто лет до Рождества Христова такая школа была в Риме. Ученики занимались философией и искусством, к людям выходили четыре раза в год - один раз в сезон - и танцевали, чтобы очистить и исцелить тех, кто на них смотрел. «Эти юноши танцевали с таким радостным пылом и чистотой, что их танцы возвышали зрителей и исцеляли их, словно лекарство. Эти юноши танцевали с таким радостным пылом и чистотой, что их танцы возвышали зрителей и исцеляли их, словно лекарство», - рассказывала Айседора.

Планам помешала война. Ещё в начале лета всё было спокойно: ученики школы отправились в Англию - на отдых. Айседора ждала ребёнка, но снова мучилась от дурных предчувствий. Первого августа она почувствовала начало родовых мук, а в открытые окна до неё доносились выкрики о всеобщей мобилизации. Сын Дункан умер вскоре после рождения… Она отдала «Белльвю» под госпиталь и уехала в Америку. Но, прожив зиму в Америке, она почувствовала себя настолько плохо, что не могла танцевать. Лоэнгрин вывез её на Кубу. Три недели они провели в Гаване, разъезжая по побережью и любуясь живописной природой.

Когда Айседора вернулась в Париж, война ещё продолжалась. «Каждое утро в пять часов нас будил громкий гул разрыва снаряда «Большой Берты» - подходящее начало для мрачного дня, полного грозных вестей с фронта. Смерть, кровопролитие и человеческая бойня отравляли дни, а по ночам все со страхом ждали налета неприятельских аэропланов. Дни проходили уныло и монотонно», - вспоминает она. - «Я с радостью стала бы сестрой милосердия, но понимала бесполезность прибавления лишнего человека к длинной очереди желавших ухаживать за ранеными. Поэтому я решила вернуться к искусству, хотя на сердце лежала такая тяжесть, что, казалось, ноги не выдержат её».

«I am red, red!»

Дункан впервые приехала в Россию 10 января 1905 года. Её поезд опоздал на 12 часов, и она увидела то, чего не должна была - погребальное шествие, похороны убитых накануне за мирную демонстрацию перед Зимним дворцом рабочих. Их хоронили на заре, потому что днём похороны днем могли бы вызвать новую революцию - Айседора поняла это сразу и дала себе обещание «отдать себя и свои силы на служение народу и униженным вообще». Вспоминая потом этот день, она говорила, что вся её жизнь могла бы сложиться иначе, не окажись она тогда свидетелем этой трагедии.

В дореволюционном Петербурге она разговаривала с великим князем Михаилом, которому была представлена в доме балерины Кшесинской, об устройстве школы танцев для детей из народа. Тот слушал с удивлением, но Айседора привыкла к такой реакции на свои слова - в Петербурге она слыла довольно загадочной и оригинальной личностью.

«На протяжении всей моей артистической карьеры меня больше всего привлекали отчаяние и бунт. В красной тунике я постоянно изображала революцию и звала униженных к оружию», - вспоминает Айседора.

На общественное устройство она, правда, не повлияла, а вот на русский балет - значительно. Под влиянием Дункан в Петербурге стали танцевать под музыку Шопена и Шумана, снимать обувь и надевать греческие костюмы.

Русскую революцию она приветствовала в Америке, станцевав на американской сцене «Марсельезу» и «Славянский марш», а потом поддержала своим переездом в Советскую Россию в 1921 году.

Она связывала свое будущее с Москвой. С увлечением говорила о своих планах: создать в России школу, где танец был бы средством воспитания детей - «новых людей нового мира, гармонически развитых - физически и духовно». Она начала эту большую работу в доме балерины Балашовой на Пречистенке - там открылась первая в России школа Дункан.

Русская Айседора

Когда у Дункан возникла необходимость выехать в Америку, американцы ей отказали в визе. Выезд за пределы страны стал затруднительным. Московские визы на паспорте Дункан, «красный» паспорт поэта Сергея Есенина, за которого она вышла замуж, и выступления Айседоры пугали правительства.

На фото: Дункан и Есенин. Россия, 1921 год

Только в конце июля 1922 года при содействии подруги Дункан, знаменитой французской актрисы Сесиль Сорель, Айседора и Есенин приехали в Париж, предупреждённые о недопустимости каких-либо политических выступлений. За ними был установлен полицейский надзор. Американский консул в Париже, завизировавший их паспорта, заверил их, что никаких препятствий к въезду теперь не будет, и, тем не менее, в Штатах их задержали для проверки на Эллис Айленд, острове слёз.

Есенин, заготовивший целую речь, стоял на трапе судна и молчал. «Сказать он хотел (как сам потом рассказывал) о своей вере в то, что «душа России и душа Америки в состоянии понять одна другую и что они приехали рассказать о великих русских идеях и работать для сближения двух великих стран», - рассказывал позже близкий знакомый Дункан журналист Илья Шнейдер. На допросе Дункан и Есенину сказали, что приказ о задержании исходил от министерства юстиции. Из-за долгого пребывания Айседоры Дункан в Советской России подозревали, что она, «оказывая дружескую услугу Советскому правительству, привезла в Америку какие-то документы». После двухчасового допроса их отпустили.

Дункан вопреки обещанию воздерживаться от политических высказываний, после каждого выступления говорила со сцены, что «коммунизм является единственным выходом для мира». Последствия сказались очень скоро. Начавшееся в Филадельфии турне приостановилось: мэр Индианополя испугался «большевистских речей» Айседоры и запретил ей въезд в город. Дункан лишилась американского гражданства - «за красную пропаганду» им с Есениным было предложено покинуть Соединенные Штаты. В последнем интервью американским репортерам Дункан прокомментировала свою позицию: «Я не анархист и не большевик. Мой муж и я являемся революционерами, какими были все художники, заслуживающие этого звания. Каждый художник должен быть революционером, чтобы оставить свой след в мире сегодняшнего дня».

Три самых счастливых года

Она вернулась в Россию и отправилась в турне на юг: Пятигорск, Минеральные Воды, Кисловодск. Под влиянием Есенина и его стремления в Персию Айседора захотела «экзотики». Друзья организовали ей поездку в деревню Шиховую, которая ничем не отличалась от такой же деревни в Азербайджане.

На фото: Айседора и Николай Подвойский, нарком по военным и морским делам РСФСР

«Айседора буквально наслаждалась видом слепых домиков, узких улочек и необыкновенной тишиной. Деревня ей настолько понравилась, что она стала ездить туда каждый день <...> Иногда, по дороге в Персию, мы спускались к совершенно голубому куску Каспийского моря. Купив у старого рыбака арбуз, мы устраивались на берегу и, разбив арбуз о камень, с наслаждением вгрызались в источавшую свежесть яркую, сочную и сладкую мякоть», - вспоминает сопровождавший Дункан в поездках Шнейдер. Побывала Айседора и в Крыму, надеясь на встречу с Есениным, с которым отношения становились всё сложнее. Они давно уже не жили вместе, но окончательный разрыв произошёл в 1924 году. Айседора, прожила в Советской России три года, время, которое она вспоминает как самое счастливое в своей жизни. И затем вернулась на родину. Она успела написать мемуары и рассказать о своей жизни до отъезда из Европы. Вторую книгу Дункан хотела посвятить воспоминаниям из России. Но снова в её планы вмешалась судьба.

Дункан любила машины, много и охотно путешествовала. Но в автомобильных поездках Айседору всю жизнь как будто преследовал злой рок, они постоянно сопровождались авариями. Она попала в автомобильную катастрофу между Псковом и Ленинградом; чуть не свалилась в пропасть под Батуми, застревала в лесу под Москвой, ломалась по дороге из Берлина в Париж. Сломался даже самолёт, который должен был доставить её из Москвы в Кёнигсберг.

На фото: Айседора Дункан с дочерью Дирдрэ и сыном Патриком, 1912 год

Сентябрьским днём 1927 года она вышла на улицу - тогда она жила на Английской набережной в Ницце, села в гоночную машину. Шофёр тронул автомобиль. Через несколько десятков метров перекинутая через плечо Айседоры красная шаль с распластавшейся птицей и голубыми китайскими астрами скользнула за борт машины и попала в колесо. Машина была мощная, сразу остановиться не получилось. Айседора погибла мгновенно от перелома позвоночника и разрыва сонной артерии. Её похоронили в Париже, на кладбище Пер-Лашез. И вся творческая Россия оплакивала её гибель.

В материале использованы строки из книги А.Дункан «Моя жизнь»

Кристина БОРИСОВА

Фото из открытых источников

«Прессапарте»/Pressaparte.ru

Поделиться с друзьями:

Заказать книгу