Если перед вами человек без оружия, то принимайте его как брата

В ночь на 20 мая в Ираке было совершено сразу два террористических акта. В Багдаде подорван заминированный автомобиль в районе блок-поста сил безопасности. В результате чего погибли 24 человека, еще 20 были ранены. На юге, в городе Басра из-за взрыва бомбы в машине погибли 11 человек и 30 получили ранения. Взгляд на то, что происходит в Ираке глазами иракца… Откуда взялся терроризм? Почему от Европы нужно держаться подальше?

С ним мы встретились некоторое время назад, когда он ещё проживал в Пскове. Где он сейчас – остаётся только догадываться. Встретились, чтобы написать о его жизненной истории, о том, что ошибка в имени – стала проблемой не только для него, но и для его близких. Его родное имя Саэр, на русский язык переводится – Александр. Он из Ирака. Хорошо образованный человек. Окончил университет в Беларуси, имеет степень магистра, программист, переводчик, владеет русским, английским, арабским, другими языками. Несмотря на то, что сейчас с семьёй далеко от горячей во всех смыслах родины, беспрерывно следит за событиями в Ираке. Мы попросили Александра ответить на несколько наших вопросов.

Как тебя представить читателям Pressaparte.ru? - спросил я его. «Акул Саэр Али – гражданин Ирака», - ответил он.

Место действия - Ирак

- Вы сами родом из какого города, где живут ваши родственники?

- Вавилон – мой родной город, который имеет большую и древнюю историю. Мои – родственники и сейчас живут там. И мне приятно, что Вавилон навсегда вписан в историю мира. Когда я уезжал оттуда несколько лет назад, там было, конечно, тоже очень сложно, но лучше, чем сейчас. В Ираке, правда, становится спокойнее, потому, что террористов ИГИЛ (террористическая организация, которая запрещена в России и многих странах мира) из многих мест прогнали. Из 40 процентов территории страны, что они захватили с 2014 года, сейчас под их контролем остаётся лишь 6,8 процента. До Вавилона террористы не дошли, они захватили только северные области страны. Сейчас от них освобождают Мосул – последний из крупных городов в Ираке, захваченных террористами: левая, западная сторона города, уже свободна, продолжаются бои за правую часть. Освободили уже больше 80 процентов города, остаётся немного. Но невозможно быстро это сделать из-за мирных людей, которые там по-прежнему живут – это обычные бедные жители – их террористы используют в качестве защиты.

- Следите за ситуацией в родной стране?

- Как обычный человек – по телевизору. Мои родственники о происходящем на севере страны тоже мало что знают - это далеко на севере, почти 600 километров. У них есть информация о происходящем, но медиаканалов много и каждый по-своему рассказывает, много разных точек зрения и интерпретаций, из-за этого правды понять невозможно. Узнают только от тех, кто служит в местах боёв. Мой брат тоже служит в армии. А двоюродный брат погиб в этой войне. А до этого был убит и другой двоюродный брат, но не террористами ИГИЛ, а другой организации - Аль-Каиды (международная организация, деятельность которой признана террористической и запрещена на территории Российской Федерации).

- С чего всё началось в Ираке?

- Если мы хотим разобраться, то началось всё совсем не из Ирака, а гораздо раньше, с Афганистана, наверное, с 1989 года, когда советские войска ещё были там, потом, когда ушли, тогда и зародился терроризм. Этому способствовало противостояние Советского Союза и Америки. Американцы помогли террористам деньгами и оружием, Саудовская Аравия помогла идеологией, а мотив для их деятельности дал СССР. Говорили, примерно так, что советские люди неверующие, их идеология неправильная - какая и есть у неверующих. Терроризм образовался, как вид борьбы.

- А как при Саддаме Хусейне жили иракцы?

- Был искусственный покой: все молчат, все тихо ходят, потому что все боятся. За сон можно было получить смертную казнь – если кому-то приснился сон о неожиданностях с правителем, и увидевший, рассказал это сновидение другим. А местами люди голодали, потому что мало, что можно было найти из еды – ведь Ирак жил в экономической блокаде. Дети умирали оттого, что не было правильного питания и лекарств. Саддам на севере страны одно время специально держал террористов для борьбы: у них были и тренировки, и оружие, и деньги, и всё остальное, что надо. Саддам готовился к разным вариантам событий. После его смерти – эти отряды освободились. А за некоторое время до падения его правления в марте 2003 года, Саддам и вовсе освободил всех заключённых.

- Почему, на ваш взгляд именно Ирак стал плацдармом для большого противостояния с террористами?

- В Ираке есть разные народы. Есть арабы и курды. Курдистан – это на севере страны, там даже язык не арабский, а курдский. Арабы делятся на две разные группы: сунниты и шииты. В Ираке примерно 70 процентов жителей – шиитское население, около 30 процентов – сунниты и курды. Центр, юг, запад и север – так можно разделить территории проживания этих групп: центр и юг – шииты, север – курды, запад – сунниты.

Везде живут нормальные, обычные доброжелательные люди, которые не принимают и не приняли терроризм. 

В Ирак терроризм пришёл не с иракцами, а из-за границы. Точно так же, как сейчас всё происходит в Сирии. Откуда? Из Афганистана, Саудовской Аравии и на деньги из Катара и той же Саудовской Аравии. Ирак, сами американцы это признают, - единственная страна, которая победила террористов. Надо учесть, что в Ираке сейчас очень слабая армия, потому что американцы, когда вошли в Ирак, воюя с Садамом Хусейном, разрушили прежнюю иракскую армию. И тогда воевать с террористами встали обычные люди – они вышли на освобождение страны, то есть это обычные добровольцы, ополченцы.

- Говорят, что всё происходящее в том регионе из-за нефти?

- Это из-за Америки. Они хоть и говорят, что против террористов, но складывается такое ощущение, что они сами их поддерживают. Главный человек в ИГИЛ был заключённым в американской тюрьме, они сами его освободили и он исчез, а появился после того, как был убит глава Аль-Каиды, тогда появился ИГИЛ. И очень быстро стала вся эта волна распространяться: Ливия, Ирак, Сирия… Сторонники террористов были во многих странах, но когда появилась завоёванная территория, когда они назвали себя государством – многие поехали туда. И им помогли: к ним пошли и деньги, и вооружение.

«Салям» - по-арабски это значит «мир»

- Террористы часто оправдывают свои действия именно действиями религиозной направленности, защиты традиций…

- Я знаю свою религию, мы часть ислама, верим в Коран, соблюдаем истину. А другие идут иным путём. В Коране написано «убейте себя», но перед этими словами есть часть мысли и после тоже продолжается мысль, если всё вместе складывается, то будет целая картина, и будет понятно, что говорит Бог. Но террористы возьмут только «убейте себя» и убедят других в том, чтобы те пошли и взорвали себя и других. Мусульмане ли террористы? Нет, и нет, и нет! Почему? Ислам пришёл к нам через пророка Мухаммеда – он человек честный и плодотворный, каким был ещё до своего послания – все арабы знают его таким. Это великий человек, о нём можно долго рассказывать, и читать, и писать. Когда началась война – первая война в исламском мире – он сказал: не вредите дереву, пожилому, женщине и ребёнку, не вредите тем, кто без оружия – кормите их и принимайте как братьев. Это наш Пророк так говорит. 

Если перед вами человек без оружия, то принимайте его как брата. Это он говорит мусульманам. 

Ислам – это название однокоренное со словом «салям» - по-арабски это значит «мир». И действительно, ислам - это религия мира. Поэтому террористы не близко и не далеко от ислама – они вообще не мусульмане. Как можно ломать и рушить религию, если говоришь, что любишь эту религию? Я думаю, что они не любят эту религию. Они делают так, чтобы испортить всё: рушили камни, уничтожали артефакты. Есть такая мысль, что настоящий мусульманин должен чтить все религии, которые есть перед исламом, а то он не будет мусульманином. Почему? Потому что ислам состоит из пяти колонн. Одна из них, вера в то, что Бог един. Значит, иудейство, христианство, ислам, другие небесные религии – все рядом, и книги - рядом. И Библия – это наша книга, Тора – это наша книга, Коран – это наша книга. Веруем в то, что есть ангелы, и есть дьявол. Так мы должны понимать. И верим в то, что Мухаммед – это посланник Бога. Верили в это – стали мусульманами. Нет – значит, не мусульманин. Это истина, просто истина. Этому нас научили в школе, когда я был маленький. У нас ведь есть школа, где мы учимся и ещё мечеть, которая для нас тоже как школа. Там нас, детей, воспитывали, как уважать старших, как не обманывать, что запрещено и разрешено, что надо делать, а что нет, и ещё многим нужным и важным моментам в жизни. Это истинный ислам. Из Корана. Вот, у нас дома всегда на видном месте стоит Коран, есть и на русском языке – жена любит читать его. Я мусульманин, жена у меня православная – и что? Здесь не идёт речь, что мы разные. Мы должны быть разными. Мы должны дополнять друг друга.

- Это очень легко понять, особенно, если говорит человек, который впитал эти истины с детства и понимает, что говорит, и что происходит в мире…

- Да, но, к сожалению, очень много людей неграмотных. Не в том смысле, что они не читают книг, а в том, что не знают и не понимают, что говорит им их религия. Однажды я стоял возле здания УФМС (Управление федеральной миграционной службы – ред.) в Пскове, рядом много людей стояли, точно не могу сказать откуда они, но они спрашивают меня: «ты – шиит?». У нас в Ираке такой вопрос стыдно даже задать человеку. Это тоже самое, если всех подряд на улице спрашивать: вы православный или католик? Это странно, неадекватно. Тогда, накануне как раз был теракт в Багдаде, где погибли около четырёхсот человек. 400 человек! Я не ответил на вопрос этих людей. Я им сказал: а вы что, считаете, что есть разница? Вы считаете, что одни мусульмане, а другие нет? Вы знаете, что наш Пророк говорит? Или вы не знаете нашу религию? Разве он не сказал, что надо быть мирными со всеми и между собой? Разве он не сказал, что мы должны быть братьями и сёстрами? В ответ мне было молчание. Может быть, им не понравилось, что я сказал. Когда человек задаёт такой вопрос, можно на 70 процентов сказать, что он либо болеет за террористов, либо ему просто нравятся их идеи.

- А как ещё на ваш взгляд можно отличить человека, у которого есть экстремистские взгляды и цели?

- Сам я на внутреннем, интуитивном уровне могу понять, но не знаю, как это можно описать… Мне понятно, о чём такой человек говорит, понятны его действия, если увижу, как он молится. Но догадываться и делать выводы об этом всё-таки сложно. Уже настолько всё перемешано.

- А влияют ли на пополнение рядов террористов пространства, где люди малообразованные?

- Конечно, влияют, это бесспорно. В Ираке, к сожалению, тоже уже многие дети и молодёжь не ходят в школы. В том числе из-за экономического финансового положения. Но в Ираке есть и другая школа, мы уже говорили - есть мечети, которые тоже воспитывают и образовывают людей. И там преподносятся мирные взгляды на всё, что нас окружает.

Терроризм победить легко, нужно только захотеть этого

- А есть какие-то мысли, как можно было бы выйти из этого затянувшегося на годы конфликта в странах  Персидского залива? Достаточно ли для этого победить террористов?

- Во-первых, террористов победить очень легко. Что нужно делать? Признать, что терроризм не принадлежность какой-то религии, а политика. Это политика разрушительная, которую используют одни страны против других. А кто идёт на это? Люди с минимальным образованием, или, вообще, без него, с подавленной психикой, без чувства жизни – они попадают в эти сети. Нет ничего в этом, что касалось бы религии. Ведь во всех религиях: христианстве, исламе, иудаизме - одна из первых заповедей: «Не убий!». Это запрещено на высшем уровне. Нет религий, которые позволяют убивать людей. Поэтому, надо признать, что терроризм – это политика. Второе: надо по-другому относиться к тому, что происходит. Невозможно согласиться с канцлером Германии Меркель, в том, что она открыла границы и вот так просто приняла в Европу огромное количество беженцев. Так не делают. Представьте, сколько террористов с этим потоком могли попасть в Германию, или в Швецию, и другие страны. Кроме того, там многим беженцам на работу не устроиться, денег нет, будущее не ясно – таких легко спровоцировать на устройство терактов. Им говорят, что твою семью мы обеспечим деньгами, только сделай. Они идут и делают.

Чтобы начать бороться с терроризмом, нужно ограничивать влияние Саудовской Аравии и Катара. Потому что из этих стран дают идеологию и деньги. Не нужно игнорировать тех людей, которые сейчас выступают против терроризма, их нужно принимать, выслушивать. А тех, кто поддерживает терроризм явно или тайно – их надо игнорировать, а не принимать. 

В мире должны разбираться кто враг, а кто друг 

Надо видеть страны, где выращиваются террористические настроения. Нужно обращать внимание на Среднюю Азию, на страны бывшего СССР. К тому же выходцы из этих стран могут въезжать в Россию без виз. Хотя, например, иракцам и на въезд в Россию, и в Европу могут отказать без объяснения причин. Это несправедливо. Что нужно сделать? Надо принимать тех, кто действительно может помочь, надо принимать друзей, а врагов – игнорировать. И не только здесь в России, но и в Европе тоже. Если кто-то думает, что мигранты будут интегрироваться в общество страны, в которую они приехали, что со временем перемешаются с основными жителями, то этого не будет, это невозможно – это совсем другая культура, другая религия.

- То есть вопреки ожиданиям властей европейских стран, эти новые волны иммигрантов не будут ассимилироваться с обществом?

- Это невозможно. Мигранты ведь сами понимают, что они станут другими людьми, если пойдут в чужую культуру, весь их жизненный уклад будет меняться. Они будут терять свою национальную оригинальность – а это страшно. Надо принимать эти народы так, как они есть. Возможно, нужно сделать для них маленькие национальные поселения, городки, там построить заводы, предприятия – и пусть люди там работают и живут своим укладом. И тогда со временем они сами будут контактировать с местным сообществом и будут вместе со всеми. Надо принимать, не игнорировать их. Иначе это может оборачиваться трагедиями. Помните, в Германии несколько месяцев назад была ситуация, когда фура въехала в людей - за рулём оказался выходец из числа мигрантов – он получил отказ на статус беженца, поэтому сел за руль машины и совершил это, потом сбежал во Францию, и только в Италии, кажется, его задержали. А недавний теракт в Стокгольме, где уже зрелый мужчина совершил похожее.

Сейчас во многих странах есть молодые люди, которые сидят без работы, и это очень хорошая почва для поиска и подготовки исполнителей различных терактов. «Сделаешь то-то, и мы дадим тебе пятьсот долларов или тысячу». Для него это сумасшедшие деньги, потому что он сидит без работы. Он пойдёт, и сделает – и не подумает при этом: сколько эта бомба может убить человек. Можно предположить, что это именно так происходит.

Есть и те, кто идут в террористические и боевые организации из-за религии. Они верующие. Но когда они понимают, куда попали, то находятся в отчаянии, потому что не могут даже возвратиться на родину, где их собираются арестовать, и лишить гражданства, применить другие формы наказания. Они не могут вернуться, и тогда идут до конца. А надо их принимать, с ними надо работать, чтобы они стали основанием и примером для других ошибившихся.

- Если вы говорите, что в Европу вместе с беженцами попали и сторонники террористов, то нельзя не допускать, что в любой момент там может быть назначен час Х, когда в европейских городах и странах всё может взорваться?

- Может всё развиваться очень быстро. Я очень сильно боюсь, что такой час Х действительно, может случиться. И, вообще, думаю, что надо уезжать куда-то подальше от Европы. Там начинают происходить вещи, которых вообще нет в Коране, нет в религии. Например, хиджаб – это часть ислама, но не символ его. 

В Европе запрещают девушкам носить хиджаб, как символ, но это нарушение их свободы. 

Хиджаб – это не символ, а часть ислама. Если девушка носит значок полумесяц – вот это символ. До сих пор даже нет единого мнения, какой хиджаб истинный – учёные, которые изучают вопрос, не могут прийти к единому мнению. Хиджаб может только волосы закрывать, потому что девушки очень красивые, когда волосы открыты - и это может вызывать у мужчин желание, которое потом может превратиться в насилие и чтобы сохранить безопасность, девушке лучше закрывать волосы. Так и написано в Коране. Лучше не пить спиртного – это дьявольский напиток, потому что он может толкнуть человека на какие-то поступки, которым он противостоять не сможет, потому что выходит из ума. Поэтому Бог говорит, что это дьявольский напиток и лучше не пить его. Но запрета на это в Коране нет. В Ираке девушки закрывают хиджабом только голову, в Иране ещё меньше. А террористы говорят, что девушки должны закрыть лицо. Но это не ислам. В Ираке если женщина ходит с закрытым лицом, то она или болеет, или придерживается идеологии террористов.

Прогнозы делать сложно

- Ваша семья, вы сам вспоминаете мирные времена в Ираке, в других соседних странах? Вам самому хотелось бы вернуться на родину и жить в Ираке, если бы там был мир?

- Думаю, что ничего лучше дома у человека нет, и не будет. Я там могу на своём языке разговаривать, там мои люди, которых я понимаю, и которые меня понимают. Не думаю, что кто-то может отказаться от этого. Но сейчас я туда ехать не готов, там безработица более 40 процентов.

- Как быстро вы привыкли к жизни в Белоруссии, в России?

- В моей семье есть русские корни и все придерживаются коммунистических взглядов: и с папиной стороны, и со стороны мамы – она у меня тоже – с такими же взглядами. И вся социальная система здесь такая же, как в Ираке - я к этому привык с детства. Но в другой стране в самом начале всё сложно: другая кухня, обычаи, язык. Пока ко всему привыкнешь – будут сложности. И чтобы ты ни сделал, всё время задумываешься, может, это неправильно, не культурно, может, не принято здесь так. Постоянно думаешь о том, как поступить, как сделать.

- А сына своего вы как назвали?

- Идрис, в переводе на русский – Андрей. Идрис – это имя пророка, который первым стал писать тексты, и сшил одежду.

- Хочется, чтобы сын когда-нибудь побывал на родине отца в Ираке?

- В данный момент – нет. А что будет в будущем, мы не знаем. Поэтому, в данный момент, я отвечаю – нет. Невозможно даже предсказать, что будет с Ираком, с Сирией.

- Прогнозы, я понимаю, сложно давать, что будет в регионе Персидского залива дальше…

- Да, это сложно предсказать. Как была там вражда между странами, так и будет. Даже по названию залива можно понимать: иранцы говорят «Персидский залив», другие – «Арабский залив». Иракцы так и будут находиться между этими и другими. Хотя был довольно длительный период мирного проживания, но его прервал терроризм. И теперь, если выгонят террористов из Ирака, Сирии – куда они пойдут? В Йорданию. Есть ещё Сомали. И люди там принимают их. Единственный выход по ограничению терроризма – блокировать деньги, которые легко могут направляться террористам из некоторых стран. Американцы говорят, что они против терроризма. Но почему тогда они не следят, откуда идут деньги, оружие, которые попадают к террористам?

Александр ВАСНЕЦОВ,

«Прессапарте»/Pressaparte.ru

Читайте также другие материалы из большого раздела МИГРАНТЫ