Сергей Урсуляк имеет право на свой «Тихий Дон»

«Тихий Дон» – трудное произведение. Особенно сейчас, когда почти сто лет спустя, расслоение классов вновь достигло высших точек. Ничему, кажется, история не учит. И опять идут брат на брата – Украина тому пример. И то, что кинорежиссёр Сергей Урсуляк взялся за новую экранизацию романа Михаила Шолохова – это необычайно смело, это достойный шаг творческого человека, который хочет взглянуть на прошлое со своих позиций. И теперь его позиции стали понятны миллионной аудитории телеканала «Россия 1», где в течение недели шёл новый сериал.

Понятно, что роман один, а версий его прочтения может быть сколько угодно. Вот эта – уже четвёртая, первая была осуществлена еще в 1930 году. Потом – в 1957, третья - в 2006 и вот очередной вариант. Да, многие зрители старшего поколения, которые за настоящий «Тихий Дон» принимают только старую экранизацию 1957 года режиссера Сергея Герасимова, с игрой Петра Глебова, Элины Быстрицкой, Зинаиды Кириенко, абсолютно не приемлют новой версии. Некоторые даже принципиально не хотят смотреть новшество от Сергея Урсуляка. Это можно понять, и принять. Может, и не надо от них этого требовать. Урсуляк имеет право снимать свой фильм, а советские люди имеют право на свой. И этот - будет кому смотреть. А сравнивать прочтения романа и взгляд режиссёров на события в нём – тоже дело неблагодарное. Лучше посмотреть: а что увидел режиссёр со своей позиции?

Тема казачества на ТВ и в кино сегодня любима. Вспомнить, хотя бы бесконечные сериалы типа «Пока станица спит», где только от обилия серий - триста и более - можно уйти в глубокий транс. В таких вариантах на достоверность происходящего и на детали жизни внимание обращают мало, да, и игру актёров никто не обсуждает – сериал есть сериал.

Но в экранизации «Тихого Дона», сразу было понятно: на сериальной методике не проскочишь. 

И поэтому воссозданию достоверности происходящего в фильме уделено много внимания. Это и выбор места для съёмок – реальные берега Дона, в тех же краях, которые описывал Шолохов, и воссоздание реальных казачьих куреней, и жизни казацких семей, всей станицы. И неправильным диалектным говором нельзя было испортить восприятие, и деталями быта, и посадкой всадника на коне и многим другим. Создатели фильма с большинством этих вопросов справились.

Сергей Урсуляк сделал фильм не о любви, а о гражданской войне. Режиссёр не отказался от сцен расстрелов. «Думаете, если нас побьёте, так этим кончится?», - вопрос председателя первого Совнаркома, красного комиссара Фёдора Подтёлкова с петлёй на шее перед казнью оказывается не только риторическим, но и  пророческим. Актуальным не только для тех лет гражданской войны, но и сейчас – эта словесная формула – слоган, как сказали бы сегодня – символ любого гражданского противостояния. «Ты гляди, как народ разделили гады, будто плугом проехали, один в одну сторону, другой – в другую. Вот ты брат мне родной, а я не пойму тебя…», - говорит Петро Мелехов Григорию.                             

Здесь много аналогий. Не в самом фильме, нет, в бессмертном – и в последние годы мы смогли в этом убедиться – романе. 

У Шолохова много и про «хохлов», и про казаков, и про русских и всё как будто про один народ, и про гражданскую войну, и про её последствия. Мы все знали финал романа, все знали, чем должен закончиться фильм. Но нам вновь хотелось, чтобы у Григория всё было иначе, чтобы был хеппи-энд, счастливый конец. Но у гражданских войн его не бывает по определению.

Наивные сны Григория Мелехова, которого открыл миру по новому молодой актёр Евгений Ткачук, очень напоминают видения маленького героя из «Достояния республики», где на фоне горизонта сходятся красные и белые под своими флагами. Возможно, режиссёр в молодые годы тоже был под впечатлением от такого приёма в старом фильме. Этот сон, как некий антипод реальных душевных метаний Григория. Ведь в жизни, в настоящей реальности всё значительно сложнее: есть ещё стороны, есть обстоятельства, есть злоба, зависть, ревность… Акценты в новой версии, конечно, смещены. Красные – от них добра не жди, «Антихристово войско». Небритые, немытые, страшные, не те, одним словом. Это вам не благородные белые… Хотя и с белыми не всё просто, и они достали, и от них устали – нам бы другую свою власть, говорит как-то Григорий: «По мне б на Дон не пущать ни красных, ни белых. Мне всё одно, что Митька Коршунов, что Мишка Кошевой…». «Я своему белому царю присягал, а мужикам я не присягал…», - вторит ему один из старых казаков. Но это им, шолоховским казакам можно было так говорить, нам сегодня нельзя в таком вопросе сочувствовать одной стороне.

Всему Тихому Дону надо сочувствовать. А у него два берега: правый и левый. 

И Гришка – это тот самый Тихий Дон, у которого есть и правый берег, и левый, и в нём поток и страсть, сила и бессилие, невозможность что-либо изменить. Потому что против потока – а им стал многомиллионный народ огромной страны – не попрёшь. Вот потому и Мишку Кошевого спасти – это не грех, ведь не враг он, а часть потока. И горе не в том, что кто-то погиб, а в том, что погибали с обеих сторон. А вот сочувствие ко всем сторонам в нынешнем прочтении шолоховского шедевра не очень-то чувствуется.

Примирения в людях от прочтения «Тихого Дона» в версии Сергея Урсуляка не будет. Придётся для этого ещё одну экранизацию сделать. Когда-то, может, через пять-десять лет, когда к этой мысли, наконец-то, созреем. А здесь, через сплошной надрыв, поддерживаемый замечательной музыкой, напрягающим, волнующим душу звуковым рядом, так и лезет неприятие красных и красный же демон Мишка Кошевой. Ничего хорошего с такого прочтения не выйдет. Не это сейчас нужно. Прошли те годы, когда это воспринималось, как данность, разделяющая народ: не 20-е, не 30-е, не 90-е сейчас…

Фильм этот вовсе не о любви, хотя ей тут отведено много места. Вернее, не о той любви, которую мы привыкли воспринимать: между женщиной и мужчиной. Нет, фильм о любви братской. Той, которой нам теперь так не хватает в жизни. Все беды России сегодня оттого, что кончилась, исчезла эта братская любовь, испарилась. 

Семьи, большие семьи, практически разрушились, разорвались связи между двоюродными, троюродными братьями и сестрами, а нередко и между родными. 

Очень хорошо, что в фильме Сергея Урсуляка молодые актёры. Играют натурально. В образы вжились. Да, и самое главное, что лица незнакомые, не «заезженные» в ежедневных телесериалах. Как бы смотрелись в этих ролях, к примеру, Елизавета Боярская или Екатерина Климова, другие хорошо знакомые актрисы и актёры, при всём к ним уважении? Загримированного Сергея Маковецкого практически не узнать: профессионально прохромал весь фильм, виртуозно представляя Пантелея Прокофьевича Мелехова. И Людмила Зайцева – на высоте, в роли Василисы Ильиничны. Если бы все женщины были такими как жена Пантелея Мелехова: терпеливыми, понимающими, надёжными, спокойными, так и жизнь была бы другая: и в фильме, и в жизни. А женщины в фильме, конечно, своё гнут. «Ты в душу мне глянь, а там – чернота одна, как в пустом колодце», - говорит Григорий Наталье в ответ на упрёки… Не понимают они в своей женской злобе, любви и ненависти, что грызёт мужиков внутри в минуты, когда и страна перевёрнута, и война, и кровью каждый день умываться приходится, когда людей убивать неизвестно зачем нужно, и когда жизнь под откос катится. И сегодня, часто вокруг нас то же самое происходит, когда жизнь под откос… Им бы вникнуть, понять мужика – и больше пользы было бы. Взаимопонимание – об этом Шолохов здесь говорит. Понимать и прощать надо.

О любви фильм, конечно, о любви, о чём же ещё. Женские роли сыграны на «отлично». Глупо сравнивать тех актрис, кто играли Аксинью, Наталью, Дарью сейчас, и в более ранних экранизациях. Все они по-своему прожили героинь. Удалось ли так, чтобы как на духу на этот раз? Удалось! Может, талант тут роль сыграл. А, может, это образы такие, что не играют наши актрисы, а живут героинями, любят, ненавидят, горят, умирают. То ли Михаил Шолохов виноват, написавший роман, правдивый, как жизнь. То ли жизнь и сейчас такая же, как в бессмертном произведении.

А что до любви, то она тут показана не высокая до невообразимых идеалов, а человеческая, жизненная. Ушёл казак на войну, а баба его год ждать не в силах. «Баба, она, что кошка, кто погладит, к тому и льнёт», - говорит один из героев. Природа человека у Шолохова описана очень точно и Сергей Урсуляк не стал эту природу камуфлировать, скрывать за патетикой и трагизмом ситуации.

А какая Аксинья? А Наталья? Какие они в фильме? Непростые это образы. Хотя героини – простые женщины. Но сегодня сыграть «бабу» из народа очень нелегко. Красота у них по роману – не гламурная, как сейчас в моде, а самая что ни на есть природная. Аксинья, например, не просто женщина из народа, даже если у Шолохова в романе нет слов, легко понимаемых сегодня: «сексуальная», «сексапильная» и т.д. но образ-то именно такой, самый, что ни на есть сексуальный. Не просто красивая, а жгучая, с блестящими, тёплыми глазами, влекущая, затягивающая, как в капкан, в объятия и дальше, дальше… 

Ведь не случайно все главные мужские персонажи по Аксиньи с ума сходили. И то, что Шолохов, не знавший ещё тогда слов «сексуальная», так преподнёс этот женский образ, что всё угадывается легко – так в этом и есть мастерство писателя. 

И в сходстве с казачкой, с русскостью, героиням опять же ошибиться было нельзя. В 2006 году, помнится, была попытка совместной с иностранцами экранизации «Тихого Дона», где: Григория играл британец, Аксинью – француженка. Так у той сексуальность так и сквозила через каждую деталь. Но с русскостью – увы… А у Аксиньи в исполнении Полины Чернышовой, у Натальи, созданной Дарьей Урсуляк, у Дарьи Мелеховой, прожитой Анастасией Веденской – всё получилось.

Фильм Сергея Урсуляка вообще богат на актёрские удачи: Артур Иванов в роли Петра Мелехова, Александр Яценко, сыгравший Михаила Кошевого, Никита Ефремов, вжившийся в образ Митьки Коршунова, Тимофей Трибунцев, представивший Прохора Зыкова. Смотришь на них и понимаешь, что российская актёрская школа-то жива! Не растворилась в сериалах, не разбилась о современные подходы… Главное, чтобы они и дальше находили себя в новых кинопроектах.

Не увидел, не почувствовал, к сожалению, в фильме объёма страны. Хотя место съёмок – замечательное – ощущаешь реальность казацкой вольности, степи, в которой «дыхнуть есть чем». Но они, как будто отрезаны от действительности, как будто все события проходили здесь же, за околицей хутора Татарского: и сражения Первой мировой, и революция, и гражданская война… Объёма, огромности страны не хватило. Придётся всё-таки ждать следующей экранизации, не отказывая себе в удовольствии смотреть и фильм Сергея Урсуляка.

Игорь ДОКУЧАЕВ

«Прессапарте»

Фото: Кадры из фильма «Тихий Дон» режиссера Сергея Урсуляка