Игра на грани разочарования

06 декабря 2022 г.

В историческом петербургском особняке «Дом Шрёдера» показали психодраму «Всегда хотел спросить…». Просторные залы этого дома известны местным жителям именами знаменитых композиторов: Сергея Рахманинова, Цезаря Кюи, Александра Глазунова. Здесь пел и Федор Шаляпин. В таком театрально-музыкальном месте зрители на этот раз узнали, что такое – психотренинг в спектакле. Более того им гарантировали, что один визит в театр заменит им приём у своего психолога. Однозначно с таким лозунгом и инновационным приёмом в основе - это была сильная заявка на победу. Но её не было. Обо всем по порядку.

Актеры, исполняющие главные роли, изобразили исследование любовных ситуаций с разных сторон, чтобы понять неосознанные факторы поведения между мужчиной и женщиной. Все это создавалось для того, чтобы, например, те, кто переживает такой сложный этап в отношениях, как расставание, смогли пройти его вместе с актерами. «Психодрама охватывает целый ряд техник, позволяющих по-новому взглянуть на ряд болезненных событий и обрести гармонию внутри. Это не просто спектакль, это интегральный метод психотерапии, который базируется на ролевой игре, разыгрываемой на сцене с психотерапевтической целью», – сообщалось в анонсе спектакля.

Однако назвать происходящую картину психологическим исследованием сложно. Спектакль рассказывает о четырех ситуациях в отношениях – все они бытовые, в конце каждой сцены выносится конкретный вывод. Однако целой картинки не получилось. Ведь творческий этюд только тогда может считаться законченным, когда он состоит из трех составных частей – завязки, кульминации и развязки. Здесь это обнаружить сложно. Не было и ничего того, что было похоже хотя бы на прием у психолога. Иногда казалось, что весь спектакль это одна сплошная импровизация, где выводы строятся прямо по ходу, как говорится «здесь и сейчас». Еще более тревожно, что актеры пытались настойчиво утвердить свои мысли в головах зрителей, что даже высококвалифицированные психологи делают с осторожностью. Игра молодых актеров тоже требует корректировки и дополнительной работы. Если использовать приёмы «робкого бормотания под нос», «игры с запинаниями», то они должны быть использованы или для получения контраста, или для подчёркивания образа и т.д., но чтобы в зале не подумали, что видят слабую игру, заезженный мотив, и сюжет плохой любовной драмы, которую уже точно смотрели.

Помимо всего прочего, если в актерских репликах используется так называемая обсценная лексика, которую мы чаще относим к непристойной, то этот фактор сам по себе может стать отталкивающим. Добавить пошлости и это может перевести любое произведение в разряд второсортных. Публике, в результате, вообще, может показаться, что актриса, не выдержав накала страстей, посреди спектакля перебрала с горячительными напитками. А что остаётся думать зрителям, если девушка начинает путаться в словах, почувствует слабость в ногах, её речь трудно распознать, а перебивание своего партнера и вовсе становится нормой. Все это, понятно, смотрится странно. И когда зрители уходят, не дождавшись концовки, это закономерно. Честно сказать, видеть такое отношение к сцене, театральному действу, к публике довольно тяжело.

Внести хоть какой-то свет в картину смогли музыканты, которые вживую исполняли испанскую музыку. У них получился хороший тандем: гитара и там-там барабаны - их взаимопонимание и контакт передался зрителю. Конечно, здесь хотелось больше колоритной неизбитой музыки, но в зал полетели слишком знакомые, почти истёртые «Despacito» DaddyYankee и «Bamboleo» GipsyKings. Почему тут так важен музыкальный ряд? Видимо, потому что музыки было больше чем самих актеров. Было видно, что артисты тянут время, исполняя одну композицию по 10-15 минут. Можно предположить, что смена декораций и костюмов занимали много времени и музыка выручала. Однако смущает то, что кроме стульев и стола, иных декораций не было, а костюмы представляла обычная повседневная одежда.

Спектакль, к сожалению, не вызвал никаких эмоций, оставил равнодушной, в нем некому сопереживать. Здесь нет центральной идеи, он вводит в заблуждение и навязывает некие взгляды и стереотипы. Можно ли сказать, что выдающейся частью мероприятия стал «Welkom drink» – когда гостей перед началом угощают напитками? Однозначно можно - в данном случае гостей угощали бокалом с шампанским…

Эксперимент в театре, безусловно, очень важен, часто через него и появляется новое, в том числе рождаются новые имена – режиссёров, актёров, постановщиков, декораторов. И соответственно относятся к экспериментам и среди публики, и среди актёров, режиссёров с интересом и желанием открытий. И уж, конечно, терпимо, с поправкой на то, что творческий состав сам пробует, сам хочет понять, продемонстрировать свой взгляд, идею, представление. И работа над ошибками в таком варианте имеет особое значение. Главное её провести. Особенно это важно, если вдруг спектакль окажется непонятым и со своими задачами не справится, но по-прежнему значится в афишах. Спектакль, о котором идёт речь, собираются показывать, начиная с февраля будущего года, поэтому есть ещё время на работу над ошибками.

Мы поговорили с разными актёрами, и несколько человек уверены, что минусовой результат это не совсем плохо, значит, есть куда стремиться. А если уж спектакль совсем окажется провальным, то его снимают. А вот по поводу такого жанра как тренинг или сеанс открытой психологии в спектакле, мои собеседники даже не слышали, поэтому и не участвовали в подобных постановках.

Психология, психотерапия – это очень сложные процессы. Если человек действительно нуждается в психологической помощи, то, наверное, необходимо сходить к настоящему, причём, проверенному специалисту, а не пытаться найти выходы через посещение сомнительных мероприятий. Ведь последствия для каждого человека в настоящих жизненных драмах могут быть непредсказуемые. А спектакли на театральных подмостках могут и должны говорить об этом совсем по-другому – на языке понятных образов, а не записью в медкарте и выпиской рецептов.

Дарья СИВЕНКОВА

В качестве иллюстраций фото Игоря ДОКУЧАЕВА

«Прессапарте»/Pressaparte.ru