Юрий Леньшин со стеклом может сделать всё, что захочет

30 марта 2021 г.

Проще всего его встретить на улице в Калининграде – потому что в тёплый сезон он с удовольствием меняет мастерскую на уличное рабочее место. Его называют единственным уличным стеклодувом в России, и одним из самых знаменитых мастеров в мире. Его имя даже занесено в «Российскую книгу рекордов планеты», дочернее издание Книги рекордов Гиннеса. Но гораздо раньше, чем он стал стеклодувом, в нём родился художник. Именно эта творческая сущность превращает его стеклянные изделия в произведения искусства, которые давно разлетелись по разным странам мира. Вот именно такими людьми, которые наполняют мир сокровищами искусства, прежняя Россия всегда и гордилась.

Как сегодня живёт единственный в своём роде, на всю нашу огромную страну, уличный стеклодув – об этом мы и поговорили с заслуженным художником Российской Федерации Юрием Юрьевичем Леньшиным, встретившись с ним в Калининграде.

- За долгие годы в своём творчестве нет ощущения, что вы уже сделали из стекла всё, что хотели?

- В первую очередь я просто получаю радость от процесса работы. Ежедневно с огромным удовольствием прихожу в мастерскую, даже в выходные и праздники. Иду на пару часиков, пообщаться с замечательным материалом - стеклом.

- В представлении большинства, стеклодувы - это люди, которые занимаются изготовлением стеклянных изделий в промышленном масштабе на заводах и фабриках. О стеклодувах-художниках мы знаем совсем немного.

- Работа стеклодува делится на несколько разных направлений. Это стеклодувы-аппаратурщики – они изготовливают приборы и аппараты для химических лабораторий. Моя первая и основная профессия именно стеклодув-аппаратурщик - 10 февраля 1969 года зашел в мастерскую, как человек желающий научиться редкой профессии. Есть стеклодувы-станочники, которые делают на станках крупные стеклянные изделия. И те и другие работают на газовой горелке. Видели многоцветную светящуюся рекламу на улицах? Её делают стеклодувы-рекламщики. Есть стеклодувы-выдувальщики - это те, кого вы чаще всего видите в видео и телесюжетах: они используют для выдувания форм длинную трубку, и работают от печи. Есть стеклодувы-художники, работающие на газовой горелке. А ещё - кварцедувы. Кварцевое стекло - это тугоплавкий материал, в космических кораблях иллюминаторы как раз и сделаны из него. Это отдельный вид стеклодувной работы, потому что этот материал долго нагревается и очень быстро застывает. Там надо уметь мгновенно работать, только-только оно нагрелось, тут же поддул…

- Уличные стеклодувы для нас и вовсе волшебники. Я видел, какими глазами смотрели на вас люди, останавливающиеся у вашей уличной мастерской: огонь, гудение горелки, точность рук, капли жидкого раскалённого стекла и появление линий, очертаний, обликов… Настоящая магия.

- В России - я единственный, кто постоянно работает на улице, вот так, как вы увидели. По информации моих коллег, на улице в мире работают человек 15, не больше. Я за всю свою жизнь проехал огромное количество стран, и только один-единственный раз видел на улице работающего стеклодува. На улице работает элита стеклодувного искусства и эти мастера должны обладать определенными качествами. Представьте, стоит толпа людей, которая в 32 глаза уставились на твои руки, на тебя, и пытаются понять, что ты делаешь. Если твоя психика неустойчивая, твои руки будут вести тебя не туда… Для работы на улице нужен огромный опыт. Должно быть четкое понимание того, что ты делаешь. А ещё – уверенность в себе и психологическая устойчивость к людям, которые тебя постоянно окружают. Они же все по-разному смотрят на тебя, по-разному воспринимают: одни с восторгом, другие с удивлением, третьи, может быть, даже с непонятным чувством - что тут вообще происходит. И со всеми людьми надо как-то взаимодействовать, ведь в первую очередь я как раз и работаю именно для них.

- Свою карьеру стеклодува вы начинали с больших форм или с малых?

- Как известно, все идет от простого к сложному. Сначала осваиваешь простое, следующее более сложное, потом еще сложнее. А потом снова возвращаешься к простому. Но возвращаешься уже, как профессионал, который должен уметь и то, и другое. По первой основной профессии я стеклодув-аппаратурщик - это приборы, аппараты для химических лабораторий. Я начинал с изготовления переходников, чтобы подсоединить два резиновых шланга: один большего диаметра, другой меньшего. И самое первое: берешь стеклянную трубку, нагреваешь ее, и растягиваешь. Так вот, я три недели учился, чтобы она была ровная. А что уже говорить о сложных приборах. Это очень непростой процесс. И поэтому и я, и мои коллеги считаем, что обучение стеклодува - это одна из самых сложных в обучении профессий на планете. У нас считается, что из всех обучаемых стеклодувов только пять процентов получаются более или менее приличными специалистами. Во Франции есть Парижская школа стеклодувов, там их три года обучают манипуляции рук, потом их выталкивают в мастерские, и там уже доводят до совершенства. У нас стеклодувов готовят от мастера в мастерской, а выталкивать их некуда, поэтому процесс обучения затягивается до пяти, возможно, семи лет.

- Получается, что профессия эта из числа исчезающих?

- В принципе, да, почти что умерла. Когда-то давно был специальный техникум в Москве, а сейчас я не могу сказать - пытаются ли где-то готовить стеклодувов. Ведь в этом направлении очень важна индивидуальная работа. Подготовка стеклодувов моего направления, аппаратурщиков, раньше велась следующим образом: мастер сидит, горелка работает, он показывает, ты повторяешь - таким образом нас обучали.

- То есть, важны мастера-наставники?

- Своего рода, да. Раньше стеклодувные мастерские были на предприятиях Минхимпрома СССР, потому что там работала очень развитая сеть всевозможных химических лабораторий. А лаборатории - это стеклянные колбы, приборы стеклянные - стекло бьется, его надо ремонтировать, реставрировать, изготавливать новое. Если какой-то прибор заказывать на предприятиях, это будет долго, может пройти и два, и три месяца, и полгода, а он нужен вот максимум послезавтра. Что бьется, приносят тебе на ремонт или реставрацию. Вот для чего нужны были стеклодувы. Такие же стеклодувные мастерские были в институтах химии Академии наук СССР, на предприятиях цветной металлургии. Вот в таких мастерских я и работал. Что касается художественного стекла, я его просто понемножку делал, для себя. У нас даже в разрядных нормах было указано, что мы должны были изготавливать какие-то художественные вещи, очень простые, типа балеринок, чертей и других фигурок, чтобы можно было видеть, насколько у тебя манипуляция рук приличная. Но я несколько расширил «номенклатуру» таких изделий.

- А у вас есть ученики?

- Сейчас нет, это очень дорогое мероприятие. Но я по интернету консультирую коллег по всему миру.

- И не хотите, чтобы в Калининграде был преемник?

- Давайте пойдем к ответу подробнее. Во-первых, чтобы появились ученики в этом направлении, нужно начинать не позже 18-20 лет, потому что учиться, как я уже говорил, надо достаточно долго. Теперь я просто приведу пример. Мы с вами одноклассники, вышли из школы, нам 17-18 лет, думаем, чем в жизни заняться. И у нас есть знакомый стеклодув - один из нас идет к нему учиться. А другой нашёл работу младшим менеджером в магазине, ему там положили зарплату тысяч 15-20. Тому, который пошёл учиться к стеклодуву, никто ничего не платит, а он сам должен платить: за газ, стекло, помещение - набегает сумма приличная. На следующий год, тот, что в магазине уже не младший менеджер, а выше на ступеньку, ему зарплату добавили. А у ученика стеклодува ни денег, ни бонусов, только затраты и учёба. Менеджер, поскольку человек молодой, может девушку куда-то пригласить, в ресторанчик сходить, в театр, на курорт ее свозить. А ученик стеклодува продолжает учиться, денег нет. Итого, через пять лет тот, что в магазине, уже старший менеджер, у него машина, квартира. А ученик стеклодува ещё учится до сих пор. Хорошо, выучился он на стеклодува. Тот бывший одноклассник, менеджер с деньгами, задумал кому-то подарить подарок из стекла на день рождения – удивить человека, он к кому заказывать пойдёт: к признанному опытному мастеру с именем, или к своему бывшему однокласснику?

- Если к ровеснику, то можно быстрее договориться

- А если вам важен результат и ценность изделия?

- Тогда к опытному мастеру, конечно

- Большая часть отвечает на этот вопрос так же. Но что тогда все эти годы будет есть и на что жить новичок-стеклодув, черт возьми, если к нему никто не пойдет, а будут идти к его учителю, потому что там будет шедевр? Имя, оно начинает работать спустя годы, но сегодня никто из молодых зарабатывать его не пойдет, это сложно выдержать.

- Похоже, что стеклодувы вообще вымирающий вид?

- Вымирающий. Я предлагал, чтобы появилась государственная программа, чтобы начала создаваться школа. Причем, чтобы программа была не просто на три, пять лет, а чтобы на лет на тридцать, пятьдесят минимум. Чтобы четко было прописано, что тридцать лет это будет финансироваться - нормально, без всяких проблем. И, мало того, я предлагал, чтобы каждому студенту здесь платили очень хорошую стипендию, они должны понимать, что эти деньги даются, чтобы они учились, и не бросили всё на полпути.

- И что на ваше предложение ответили?

- Мне сказали, как здорово изложено. Помню, я тогда написал, как сейчас называется, бизнес-план, а в те времена - докладную записку со всеми экономическими выкладками нашему губернатору Юрию Семеновичу Маточкину - хороший был человек. Тогда мобильных телефонов не было и меня нашли через супругу. Я пришел в администрацию области. Тогда еще не было и КПП с милицией, свободно можно было к чиновникам приходить. Предстал я пред светлы очи одного из его заместителей - был такой замечательный человек, Гребнев, к сожалению уже не помню по имени отчеству: «Я такой-то», - представляюсь. Он в ответ: «О, так я вас знаю, вы ж наше национальное достояние!». Я хлоп-хлоп глазами: «Ну, ладно, хорошо, а какое резюме по моей докладной записке?», - спрашиваю. «Вы, конечно, здорово все написали, но, - говорит, - должен вас огорчить: денег на это нет». Я позже ещё бился, наверное, лет 10-12. Результат нулевой, и я сгорел. И сейчас, даже если скажут, что готовы выделить, я уже этим заниматься не буду.

- Сейчас, скорее всего, не скажут, потому что нет таких длительных программ финансирования, сейчас у нас все живут грантами, которые ежегодные, в лучшем случае на два-три года. Грант заканчивается, и всё заканчивается.

- Два года для этого не вариант. Я не могу подставить человека, который придет ко мне учиться. Он два года у меня отучился, и всё – получится, что он выбросит два года из своей жизни. Зачем? Если человек приходит учиться, он должен отучиться по полной программе - пять лет и дальше продолжать совершенствоваться.

- Среди кузнецов молодежь пока ещё появляется…

- Это немного другая профессия, в ней первоначальное обучение очень быстро проходит. А здесь манипуляция рук. Если ее не будет, то мастера не получится. Есть хороший пример из спорта. Я сам кандидат в мастера спорта по волейболу, и в футбол играл, и хорошо знаю, что раньше невозможно было стать членом сборной Советского Союза после года тренировок и игры в футбол. Каким бы ты ни был в футболе «семи пядей во лбу», но только через талант, за год, ты не заиграешь на самом высоком уровне. Должен быть навык: там ног, здесь рук. И это надо нарабатывать ежедневной многочасовой работой, всё очень просто.

- А о стекле вы всё знаете?

- Нет, конечно. В пределах своей профессии, узконаправленной, я достаточно профессионален. Но я не занимаюсь научно-исследовательской работой.

- Стекло как материал может какую-то информацию передавать, как вы думаете? Сохранять память, некое вложение, которое получило при работе, или настроение мастера: грусть, печаль, радость?

- Да, и это очень зависит от человека, который работает со стеклом - какой он: сумрачный по жизни или веселый, жизнерадостный.

- Получается, что стекло может что-то запоминать?

- Не стекло, а та работа, которую ты делаешь... Поэтому результат очень зависит от автора, а ещё оттого, для кого создаёшь эту работу.

- Слышал мнение, что стекло - непростой материал, говорят, в любом можно найти особую точку, и тогда с этим стеклом можно будет сделать всё, что захочешь.

- Так ищите, только зачем?

- Можно пробить дырочку, и оно не расколется. Мы слышали с детства такое.

- Если умеешь - пробьешь, не умеешь - не пробьешь. Вы поймите правильно для того, чтобы со стеклом делать всё, что угодно, существуют специальные люди, они называются стеклодувы. Они умеют делать то, что не умеют делать другие. Многие приходят ко мне, и я слышу: «Ах, как хорошо, как интересно! Вот попробуй сделать такое». Но я всем говорю: было бы крайне скучно, если мы все вдруг стали стеклодувами. А так, есть специальные люди, которые делают это, а вы получаете удовольствие.

- А откуда вы сейчас сюжеты берете? У вас же так много всего придумано: и дракончики, и собачки – кого только нет…

- То, что у меня в уличной мастерской представлено – это лишь небольшая часть от всего, что я делаю. Здесь все очень просто: творчества никакого. Собаки – они вокруг бегают, рыбы тоже разные бывают, лошади, гороскопы и знаки Зодиака существуют – ничего выдумывать не надо. Музей мирового океана однажды подкинул экспонат - у них есть микроорганизм, увеличенный в миллион раз. Очень интересный. Сделал. Другой, «португальский кораблик» - ядовитый, лучше не попадаться в реальности, и просто так его описать, показать на пальцах сложно. Снизу у него длинные-длинные волосы, как борода. Я долго голову ломал, как его сделать. И самое главное не сделать - сохранить, стекло ведь если чуть недогрел, лопается. Я раза два приступал к этому. Первый раз сделал - оно лопнуло, я отложил, и давай сидеть думать, как добиться цели. В итоге сделал эти длинные волосы. Образец получился длинный, как пирожок, сверху такие защипчики, а внизу подошва, из которой и растут эти волосы...

- Рассказываете так, даже жутко становится. Все получилось?

- В общем, да. И такого рода экспонатов в Музее мирового океана, штук десять.

- Получается, одна часть сюжетов у вас совершенно простые: лошадки, песики и кошечки, а другие - совершенно непростые, те, которые с ума могут свести, пока думаешь, как их реализовать?

- У меня есть коллекция работ, около ста вещей - это абсолютно чистое искусство, их сложно перевозить по некоммерческим выставкам, но выставка всё равно летает по миру. Реализации, по моему решению, эти изделия не подлежат. Я считаю, что их должны видеть все, коллекция не должна оседать в каких-то частных руках. Хотя мне за неё предлагали баснословные деньги, причем несколько раз. Я отказался.

- А почему у людей такое стремление покупать изделия из стекла? Есть же разные другие - глиняные, фарфоровые, из металла что-то делают. Я видел, когда вы работали, что весь процесс появления новой фигурки вызывает у людей очень большой интерес, потом и дети, и взрослые хотят, чтобы у них это было. Что такое в стекле скрывается, что люди так к нему пристрастно относятся?

- Давайте пойдем от обратного. Что вы почувствовали, когда первый раз увидели изделия у меня на столе?

- У меня ассоциации с брызгами солнца. Что-то солнечное, светлое, прозрачное с идеальными линиями, которые ничего скрыть не могут

- Да, совершенство форм. Стеклодувные вещи – филиграннейшие, это и притягивает. Причём, я почему в основном работаю с прозрачным стеклом, потому что цвет всегда отвлекает от форм. Можно сделать коряво, но цвет может скрасить, скрыть эти дефекты. А в прозрачном стекле, если ты сделаешь коряво, сразу видно, что это коряво. И если делаешь из прозрачного стекла, ты должен сделать так, чтобы глаз зацепился за эту вещь. Не просто так человек мимо прошел с мыслью: «стакан и стакан, что я, этих стаканов не видел никогда». Ты сделал вещь, и люди должны подходя сказать: «Ух ты!». Тогда будет то, что надо. Второй момент - они видят сам процесс создания вещи. Это же здорово. Я иной раз спрашиваю: Вы раньше видели где-нибудь работу стеклодува? «Мы такое вообще в первый раз видим», - говорят чаще всего в ответ. Или так: «По телевизору видели, а вживую нет». Когда люди смотрят, как я работаю, то говорят, что кажется такая «легкость исполнения, сел и сам бы сделал». Тут истина известная, если мастер делает легко, искромётно, значит, это требует мастерства. Когда зритель думает, глядя на трубача, что сам бы взял и также легко сыграл на трубе, то же самое и здесь. Люди, идущие мимо меня, цепляются взглядом за то, как я работаю, что сделано, что стоит на столе, а там всегда есть, на что посмотреть.

- И всё-таки, почему там так много котиков, песиков, петухов, лошадей?

- Это то, что люди хотят видеть. Я ж не могу поставить туда вещи из своей коллекции. Нет, я могу, конечно, поставить. Но единственное, что они смогут - подойти и поглядеть, у них, конечно, может появиться естественное желание приобрести, но это невозможно. У меня был очень интересный случай в Копенгагене, где проходила моя выставка. На открытие пришли члены датской королевской семьи - графиня Розенборг с супругом. В числе экспонатов было стеклянное распятие. Графиня как встала около него, так и стояла. Потом от нее ко мне пришли и говорят: «Нельзя ли купить эту работу?». Я говорю: «Вы знаете, я, конечно, польщен вашим предложением, но эта выставка единое целое». И отказал им.

- Вы отказали королевской семье?! Не жалели потом?

- Нет

- Часто ваши выставки за рубежом проходят?

- Через Россотрудничествоя делал несколько выставок: в Риме, в Копенгагене, в Люксембурге. Но это 2009, 2011 годы. Делал выставку на Кубе, но там никакого отношения к этому Россотрудничества не было, хотя у себя на сайте они тогда поставили: мол, на Кубе провел выставку известный стеклодув из России, из Калининграда.

Сегодня выставляться просто: давай деньги, мы тебе выставку сделаем. Я всегда говорил, с деньгами я и сам справлюсь - нужно будет в Париже, в Лондоне, в любой хорошей галерее могу это сделать. Но, черт возьми, я представляю величайшую страну, а мне страна говорит, давай деньги, и мы сделаем... А иногда вовсе отвечают: «Мы организацией выставок для таких, как вы, не занимаемся». А я не прошу организовывать, я предлагаю использовать мой богатейший сорокалетний опыт общественной дипломатии и мою, крайне зрелищную, выставку. Люди в мире, простите, «на ушах стоят», когда видят эту коллекцию.

- А можно сделать из стекла скульптуру человека, к примеру, маршала Жукова?

- Можно, но это немножко другая техника. На выставке у меня есть очень интересная работа. Эту работу назвал я «Бахус в молодости». Он на боку лежит и держит в руке вазу. Вот этот Бахус так сделан, что прописаны практически все мышцы. Я обычно не делаю лица, а там прописано лицо, виден греческий профиль, шевелюра южная - очень интересная работа сама по себе. Действительно она филигранная. Каждый палец на руке, каждый пальчик на стопе ноги – все элементы есть. Направления стеклоделия - они разные и если предложенная работа входит в мою технологию, то естественно она будет сделана.

- Кем вы себя в первую очередь считаете: творцом или ремесленником, который ищет возможности продать свои работы?

- Я не ищу возможности, в этом нет нужды. Я уже сделал все, чтобы необходимости в этом не было. Я могу работать, могу не работать. Но не работать не могу.

- Но бросать вы не собираетесь? Говорите, что можете отдыхать, но творчество не оставляете?

- Это необычайное удовольствие, это зона комфорта. Я за рабочим столом один: сижу, разбираюсь. Я могу делать тысячу пробирок, казалось бы, ничего не стоящих, и, тем не менее, я готов заниматься ими. Если приходиться делать, что-то новое неведомое, то уже утром поднимаюсь, непроизвольно раньше обычного времени. Прихожу в мастерскую и не сажусь сразу за горелку, а оттягиваю тот сладостный момент, за которым начинается головокружительный процесс познания неизведанного в моём непростом деле. Потом сажусь - и меня уже просто нет, танком не столкнешь, пока не закончу. Это всепоглощающее удовольствие, даже выразить невозможно. Нескончаемое блаженство - сидеть за горелкой и видеть, как в твоих руках стекло обретает свою новую форму.

- Очень здорово слышать, когда мастер может не работать, чтобы выживать, а только творить. Вы сегодня подарили мне сердце (как звучит интересно), изготовленное вами. А часто вы вообще дарите подарки из своих работ?

- Это счастье, иметь возможность делать неожиданные подарки, созданные своими руками.

Разговор получился необыкновенным. За долгие годы журналистской работы было много различных интервью, но лишь часть из них доставили искреннее удовольствие, которое открыло для меня человека. Наша беседа с Юрием Леньшиным как раз из этих. При расставании мастер действительно подарил мне только что созданное им хрустальное сердце. И с того момента, как оно оказалось у меня в руках, мне постоянно кажется, что оно бьётся.

Игорь ДОКУЧАЕВ

фото автора

«Прессапарте»/Pressaparte.ru