Ксения Николаева о своём Пскове, о том, чем женская фигура отличается от мужской и какое небо нужно молодому художнику.

Два года назад мы не знали о чём говорить, а сегодня, она знает многие мои тайны, и именно её я прошу нарисовать эскиз моей будущей татуировки "за маасдам". Длинноволосая, полная противоречий, талантливая, задумчивая Ксения Николаева рассказала "Прессапарте" о своих тайнах.

-Когда ты захотела рисовать? Как к тебе пришло твоё вдохновение?

- Все началось с каляк-маляк в детстве. Я думаю, всё приходит оттуда. Мне было года три, когда я начала рисовать какие-то травы.

-Травы? Почему травы?

- Да. И треугольное солнце в уголке листа, потому что рисовать круг – это тогда было слишком сложно (смеется). В четыре мне захотелось нарисовать человеческое лицо, позже тело. Потом пришли раскраски с Барби. Я их очень любила. Мне нравилось раскрашивать губы, глаза – маленькие детали. Потом сама научилась их рисовать. Кстати, раскраски повлияли на то, что теперь очень люблю рисовать черной пастой и, вообще, мне нравится черно-белая гамма.

- Что ты тогда думала о художниках?

- Я представляла - вырасту – стану художником...

- А сейчас что думаешь?

- А сейчас понимаю, что не нужно было так думать. И вообще, думать о том, чтобы стать художником.

- Почему?

- А не знаешь куда податься будучи художником.

-Ты училась рисовать?

- Да. Но не с детства. В первом классе пошла в музыкальную школу, а позже в художественную. Рисунок и музыка меня потянули как-то одновременно, еще в детском саду. Но пианино тогда превалировало. Спустя четыре года, мне надоело, и я музыкалку бросила, стала ходить в художественную. Проучилась только два года из четырех. Ни за что не угадаете почему… Я приходила на урок рисунка, и так хотела кофе! Я не знаю, то ли это грифель так пах, то ли бумага, но я ужасно хотела кофе. А его там не было… Приходила домой пила кофе и тогда начинала хотеть рисовать. В художественной школе приходишь и просто два часа рисуешь. Именно там я и научилась рисовать тени, светотени, полутени, создавать объем, но для этого ума много и не надо. У нас там была и лепка. Она мне, конечно, пока никак не пригодилась в жизни, но тогда я думала стать скульптором. Да, кем я только не думала стать!

- Как тебе приходит идея рисунка, откуда она берётся?

- Обычно идеи приходят из головы. А оттуда приходит только то, что я когда-либо видела в жизни или снах. В основном – это лица, потому что люди - везде. Я часто рисую их глаза.

Если я не знаю, что рисовать, но очень хочу, я провожу линию и уже понимаю, что должно быть дальше. Если линия мне нравится, я рисую её дальше. Это, наверное, и есть вылет мысли наружу…

- Когда ты рисуешь, может что-то мешать, могут ли рядом находиться люди?

- Не люблю, когда смотрят куда я веду свою руку. Не нравится, когда наблюдают за тем, как я рисую, особенно, если меня попросили что-то нарисовать. Тогда мне бывает говорят под руку: «Не похоже!» - и тогда приходится отвечать, что ещё не все, ещё не закончила, не смотрите...

- Есть ли какие-то предметы, помимо красок и художественных инструментов, которые обязательно должны лежать на твоем столе?

- Я люблю порядок на столе, чтобы не было пыли. Не зависимо от того, что и как я рисую, на столе всегда лежит черная ручка. А последние два года в комнате лежит моя саламандра. Я привезла её из Испании – маленькая игрушка из ткани, набитая песком. Не знаю, как она влияет на процесс рисования, но мне надо, чтобы она лежала рядом.

- Тебе удается лучше мужчина или женщина?

- Женщина. Может, потому что я девушка (улыбается). Если какая-то деталь, которую я хотела изобразить, не получилась, её можно спрятать волосами, например. Женщине можно нарисовать реснички, четко обведенные губы, а у мужчин даже не знаешь, как губы нарисовать – у них сложнее черты лица.. Иногда у «моих» мужчин получаются четкие и пухлые губы, а какие могут быть пухлые губы у мужчины? Брови, скулы, конечно, все спасают… Но я была бы рада научиться рисовать мужчин. Если я срисовываю, то получается неплохо, а если отсебятина, то чаще всё равно у меня выходят женщины.

- Говорят, что рисовать фигуры нужно учиться с натуры?

- Если перед тобой тело, а не фото или образ в голове, конечно, рисовать легче. Но с тем, что нужно учиться рисовать с натуры – я не согласна. Учиться рисовать нужно, начиная со сложного, постепенно переходя к простому. Я сама так и делала. Даже в пять лет ни с кого не срисовывала. Когда в школе изучали биологию, я сама начинала понимать, где какие мышцы, и если ты рисуешь человека, стоящего боком, всё равно должны быть видны обе ноги.

- Сложно рисовать с натуры?

- В этом нет ничего сложного, ты просто рисуешь то, что ты видишь. И неважно, кто перед тобой:  натурщик или натурщица – без разницы… Ведь сам процесс рисования с натуры очень интересный. С фото, например, рисовать сложнее – тогда я всегда прошу прислать больше снимков, чтобы видеть движения, эмоции, складки, ямочки, морщины на лице.

- Тебе нравится Псков?

- Да, конечно. Он уютный. Правда, немного разрисованный, грязноватый, но в центре чисто.

Художник может быть везде. И любой человек, если он захочет, может стать художником. Если вокруг красиво, то и в тебе красиво, а если вокруг некрасиво, то ты создаешь красивое.

- В Пскове есть такие места, которые бы ты могла назвать своими?

- Мой дом, моя комната (смеется). В основном эти места находятся в районе, где я живу и это те места, где меньше людей. Люблю, когда на улице начинает смеркаться, заходит солнце. Приятно гулять в такой атмосфере.

- Бывает ли такое, что на холсте или бумаге не получается воплотить идею, которая изначально было тобой задумана?

- Чаще всего так и получается, если честно. Если идет что-то не так, то приходится ломать голову и менять конечный результат. Например, вместо обычной руки рисую руку в перчатке, потому что рука не получилась. Такое случается.

- Всегда тебе в радость твоё умение художника?

- Я всегда пряталась, когда в школе нужно было рисовать плакаты. Учителя задабривали хорошими оценками, и я, скрепя сердце, соглашалась. Но считала это заказом, который никому не нужен. Просили рисовать цветочки, надписи, типа «С 8 марта». Мне это делать нудно. Чувствую сердцем – нарисую, а мой рисунок будет никому не нужен, не интересен. Конечно, на Хэллоуин я с радостью бралась рисовать плакаты. Там не было рамок, а у меня полет фантазии. И сразу возникает черный фон. Черный – мой любимый цвет. И в университете не сразу стала раскрывать свои способности к рисованию, потому что знала, что начнется все по новой. Не хочу применять это там, где это нужно по шаблону, просто так, потому что так кто-то хочет.

- Что самое первое должен научиться делать ребёнок, чтобы стать художником?

- Осознать (задумалась). Хотя нет, ребенок ничего не может осознать. Раскраски. Можно начать с них.

- Какой твой любимый художник?

- Сальвадор Дали. Дивный. И не только, как художник. Он потрясающе рисовал. Конечно, у него выходили такие вещи, которые не выйдут ни у меня, ни у кого больше. У него очень кропотливая работа. Если брать кого-то ещё, то я выделяю Пикассо. Этот мужчина тоже прекрасен! Во-первых, он красивый. Дэвид Боуи даже написал про него песню (Дэвид Боуи – один из самых любимых музыкантов Ксении). Пикассо с двенадцати лет рисовал анатомические рисунки: тело, мышцы. Потом стал кубировать и в конце жизни окончательно перешел к этому стилю. Это очень странно, но это очень круто.

Когда рисую, я слушаю музыку. Она воодушевляет меня. Причем, неважно какая музыка – грустная, веселая, депрессивная или оптимистичная. Она создаёт настроение для того, чтобы нарисовать именно то, что хочу. Я себя так настраиваю.

- Ты ведь и сочиняешь музыку. Бывает так, что музыка и рисунок приходят одновременно?

- У меня есть выход. Я быстро зарисовываю то, что мне пришло в голову, сразу наигрываю то, что мне пришло на синтезаторе, потом записываю на телефон и думаю, куда же меня тянет больше… Но чаще всего меня тянет к синтезатору. Потому что музыка имеет свойство приходить в голову и уходить. А рисунок в голове остается надолго.

- Критика в адрес твоих работ звучит?

- Чаще всего мои работы критикуют в семье. «Что ты рисуешь? Здесь же все грустно», - говорит мама. «Почему здесь все такое черное?», - спрашивает папа. Брат, часто поправляет, говорит, где нужно исправить. Другие люди меня особо не критикуют. Не знаю почему... Может, они молчат, чтобы не обманывать? Мне вообще кажется, что все вокруг лгут.

- А как отнесешься к критике со стороны того, кто более компетентен, чем ты в художестве?

- Я сейчас сразу вспомнила художника Игоря Макеева, выставка картин которого проходит сейчас в выставочном зале на улице Ленина в Пскове. Я почти ничего о нем не знаю. Но его тоже можно записать в список моих любимых художников. Он рисует шпателем, а я обожаю эту технику. Вот если бы он посмотрел и покритиковал мои работы шпателем… Хотя я бы даже не рискнула показывать ему свои работы в этой технике, потому что и сама их очень критикую.  Я купила три шпателя, но ни одним из них у меня не получилось сделать нормальную картину! Может потому что еще рано, мало пробовала, мало работала с этим. Но если Игорь Макеев будет критиковать мои портреты, то я потом скажу «Спасибо», убегу и начну переваривать. И никак не буду комментировать полученную информацию и, наверное, даже не сделаю никаких выводов... Да, и нет у меня стремлений кому-то, что-то доказывать. Скорее брошу этим заниматься, чем буду кого-то убеждать, что имею право рисовать то, что хочу.

- Ты говорила, что у тебя много работ. Планируешь сделать выставку?

- Когда узнавала - можно ли устроить выставку мне отвечали: «Если ваши картины выполнены в одном стиле, то вы можете организовать выставку. Присылайте работы». Когда я вспоминаю фразу «выполненные в одном стиле», то прикидываю - какой из стилей мне выставить? Черная паста? Масляные краски? Шпатель? Пока не решила.

Я бы продала свои работы. Не то, чтобы они мне не нравятся - расстаться с ними мне будет трудно. Но ведь они пылятся дома! Два года назад я чуть не продала свою картину за три тысячи рублей. Брат сказал «Поехали на ярмарку!», и мы поехали. Там женщина спросила, показывая на мою работу, где изображена девочка на маковом поле:  «А эта картина сколько стоит?». Узнав цену, она сказала, что вернется, а вернувшись и еще раз внимательно рассмотрев картину, сказала, что «дороговато». Сейчас она вновь стоит у меня дома – пылиться, поэтому лучше бы я её продала.

- Нарисуешь что-то прямо сейчас?

- Сюрреализм, да?

- Что угодно…

- Мне на ум приходят опять глаза.

И Ксения принимается рисовать.

Виктория СЛЕПНЁВА

Фото Арсения Семёнова и

Алексея Архипова

"Прессапарте"